Ксения Фадеева: Год назад я не думала, что кто-то рехнется настолько, что решит признать мирную организацию экстремистской

Ксения Фадеева: Год назад я не думала, что кто-то рехнется настолько, что решит признать мирную организацию экстремистской

На прошлой неделе депутата Думы города Томска и бывшего руководителя Штаба Навального в Томске Ксению Фадееву судья Советского районного суда Дмитрий Борисов оштрафовал на 300 тысяч рублей за организацию митинга в поддержку Алексея Навального, который прошел в Томске 21 апреля и в котором она даже не участвовала. Ранее Штабы Навального вынуждены были закрыться из-за того, что 30 апреля Росфинмониторинг внес их в перечень организаций, причастных к терроризму и экстремизму. Мы решили пригласить Ксению в инста-эфир ТВ2 , чтобы обсудить эти события и поговорить также о состоянии дел в нашей городской Думе.

— 30 апреля 2021 года Штабы Навального внесены Росфинмониторингом в перечень организаций, причастных к терроризму и экстремизму. Теперь штаба в Томске нет? — Нет. Что это за странная организация Росфинмониторинг, мы так и не поняли. Важно знать, что пока по суду ни ФБК*, ни штабы экстремистскими организациями не признаны. Это важно, потому что после признания наступает ряд определенных последствий. Прокуратура московская инициировала признание ФБК, Штаба и Фонда одного из юридических лиц, на которое мы были оформлены, экстремистскими организациями – подала иск в суд. Я думала, что суд пройдет в один день, быстро нас признают и «до свидания!» Понятно, что еще будет месяц на вступление решения в законную силу, конечно, наши юристы подадут апелляцию, но я думала, что это все быстро произойдет. Сейчас все растянулось. Девятого июня будет следующее заседание суда по существу. На последнем заседании прокуратура принесла еще шесть томов дела, сейчас адвокаты все это изучают. Прокуратура выписала предписание о прекращении деятельности штабов и ФБК. Мы послушались этого предписания, потому что работать вопреки — смысла нет – все равно придут и опечатают офис. Как только это предписание вышло, все штабы фактически свое существование прекратили: мы забрали свои вещи. — И договор аренды помещения расторгли? — Конечно. — Ты можешь объяснить – решения суда нет, а Росфинмониторинг вносит организацию в какой-то реестр? И мы, как организация, которая пишет новости, должны были удалить все ссылки, потому что у нас закон, к удивлению, еще имеет обратную силу, т.е. если ссылка была за прошлые годы и активна на ФБК или на Штабы Навального, то это тоже получится, что мы причастны к экстремизму и терроризму. — Я не юрист, я не буду спорить, но насчет Росфинмониторинга все-таки это не решение суда, т.е. мы не признаны еще экстремистскими организациями – это важно! Я знаю, что Росфинмониторинг вносит, например, и физические лица, если они были обвинены в экстремизме. В отношении физлица, например, наступает уголовная ответственность по экстремизму, Росфинмониторинг его вносит в реестр, и там полный букет всяческих прелестей вроде того, что ты не можешь иметь более 10 000 рублей на счетах в месяц, и много разных ограничений. У нас никакие счета не арестованы. Я думаю, что это вариант запугивания, чтобы люди начали чистить свои соцсети и вообще боялись нас упоминать. Насчет соцсетей опасения понятны, но сейчас важно, что никакие материалы экстремистскими еще не признаны, ни буква «Н», ни слово «Навальный», ни фотографии Алексея, ни какие-то картинки - ничего из того, что к нам каким-то образом относилось, не признано! Я не говорю, что к этому нужно легко отнестись, но все же я лично пока свои соцсети не чистила, потому что не понимаю, от чего чистить. Что они будут признавать? И это не автоматом произойдет. Не будет так, что 9 июня они признают организацию экстремистской и сразу все, что мы постили, станет экстремистскими материалами – это не так. Насчет обратной силы – важная штука. Приведу пример с фашистской свастикой. Она признана экстремистским материалом. Например, ее признали экстремистской в 2010 году, я просто наобум говорю, а человек в 2007 году разместил какую-то историческую фотографию, когда кидают штандарты на Красной площади со свастикой – его уже могут обвинить в распространении, потому что считается, что да, тогда это еще не было экстремистским материалом, но это до сих пор висит на странице, люди до сих пор заходят, логика такая.

— А фильмы про дворец Путина  (117 млн просмотров - прим. ред.), «Он вам не Димон» Росфинмониторинг не признал экстремистскими? Никаких предписаний еще Ютубу не было? — Росфинмониторинг не имеет к интернету никакого отношения. Это же не Роскомнадзор. Они не регулируют сферу интернета. Они именно отвечают за финансы, они следят за тем, чтобы не осуществлялось финансирование террористической деятельности. Может, они этим и занимаются, я очень надеюсь, но по большей части, видимо, они занимаются, как и многие, к сожалению, другие наши структуры, преследованием оппозиции, и внесли нас в список, я думаю, для запугивания других. Ни арестов счетов, ни других последствий это пока не имеет, их внесение. — Штаб закрыт. Что это значит? Ты безработная? Ищешь работу? — Да. Для большинства сотрудников штабов это была основная работа. На данный момент я активным поиском работы не занимаюсь, у меня были небольшие накопления. Мы пытаемся сориентироваться – как и что дальше будет. Понятно, что, скорее всего, нас признают экстремистами. Пока не признали. Мы продолжаем работать как городские депутаты. Пока немного в подвешенном состоянии находимся. — Недавно мне рассказывал знакомый, что, когда он пытался устроиться на работу, у него спрашивали – участвовал ли он в митингах в поддержку Навального. Он сказал, что участвовал, и ему по этой причине отказали в работе. Не буду называть организацию, это абсолютно реальный случай. Обращались ли к вам люди с такими же жалобами, были ли у кого-то проблемы с трудоустройством из-за того, что они поддерживали Навального, выходили на митинги? — Нет. К нам пока с такими проблемами не обращались. Но я вполне допускаю. Понятно, что госструктуры или большие компании могут отказывать людям в работе из-за их активной гражданской позиции. — У тебя штраф 300 000 рублей. Зрители спрашивают, как ты собираешься рассчитываться с этим неожиданным долгом перед государством? — Да, штраф я получила в пятницу прошлую . Апелляцию пока мы не подали, десять дней на это есть. Но обязательно подадим. Надежды, что областной суд отменит решение, конечно, нет. Может, снизит сумму. По большей части это все для ЕСПЧ, т.е. европейский суд требует от заявителя, чтобы он прошел две инстанции, как минимум: первую (районный суд в моем случае) и областной. Что касается выплаты – пока решение не вступило в законную силу, пройдет апелляция, потом будем думать, возможно, объявлю сбор, может, кто-то захочет помочь. — Можешь объяснить, судья Советского районного суда Дмитрий Николаевич Борисов тебе выписал такой огромный штраф за что? Тебя же даже на митинге не было? — Да, меня не было на митинге, это было неприятное для меня решение. Я посещала и организовывала, так уж получилось, большинство за последние годы митингов системной оппозиции. Меня не было на митинге, но такое решение пришлось принять, потому что у меня было уже две административные статьи, вступившие в силу. Я понимала, что мое появление на митинге – это или огромный штраф, либо арест – еще на шаг ближе к уголовной статье за неоднократное участие в митингах. Поэтому я не пошла. Наш сотрудник, Никита Байгулов, у него не было административок в этом году, поэтому он вызвался стать организатором. Ни я, ни Андрей, ни Игнат на митинге не были, но оказалось, что и не нужно на него ходить, чтобы получить административку. Судья Дмитрий Борисов до этого Андрея на 30 суток отправил под арест . Он еще известен тем, что отправил главу или участника томских свидетелей Иеговы на 6 лет  в колонию. Свидетели Иеговы признаны экстремистской организацией. Они продолжили молиться, и вот – 6 лет. Как бы ни относиться к свидетелям Иеговы, но 6 лет человеку просто за то, что он молился? Это отдельная история. — А за что тебе штраф такой огромный? Они же должны обосновать? — В моем случае одним из доказательств был договор. Была кампания объявлена за освобождение Навального. Это не был конкретный митинг, а в целом – листовки, наклейки, значки – такая агитационная кампания. И ее финалом должен был стать большой митинг. Мы предполагали, что будем все митинги согласовывать – это наша позиция, это помогает нам избежать штрафов, арестов, и людям это важно – участники не все готовы рисковать. Но митинг был объявлен внезапно федеральным штабом в связи с тем, что к Алексею в колонию не допускали гражданских врачей. Я сама узнала о митинге из соцсетей. Я была на даче, у меня не было связи, появляется связь, и у меня куча сообщений в телефоне, новости, все понятно – в среду митинг. До этого, примерно за 2 недели, я заказывала в типографии листовки. На листовках было написано «Свободу Навальному!» и адрес сайта. На тот момент (это было 7 или 8 апреля) на сайте не были указаны ни дата, ни место, ни время митинга. На тот момент мы еще не знали, что митинг будет несогласованным, где он будет. Мы действительно собирались его согласовывать. А когда нас пришли задерживать вечером 21 апреля после митинга, на котором нас не было, эти листовки стали основанием для административного дела. А кроме того, в материалах моего дела фигурируют показания двух (на мой взгляд, эти люди являются провокаторами спецслужб или полиции) молодых людей, 19-летние Алексей Корзилов и Алина Шаимова , студенты, которые дали абсолютно комичные показания: «Мы услышали, что есть штаб Алексея Навального, что будет митинг». — Их лично на суд не приглашали? — Мы приглашали, но судья отказал. Были письменные показания, которые они дали изначально в полиции. Там буквально так звучит, что «мы зашли в штаб, пообщались (перечисляют нас по именам)». Про меня сказали, что я инструктировала, как вести себя с полицией на митинге – хотя я вообще не общалась с этой парой. Они были обеспокоены тем, что в Томске будет проводиться несогласованное мероприятие, и пошли в полицию, чтобы это предотвратить. — По личной инициативе? Т.е. они пришли, увидели, тут такое готовится, и пошли, рассказали в полицию! — Да. Благо, было удобно, потому что Советский РОВД – соседнее здание со штабом, удобно – идти им было недалеко. Я прекрасно помню этих людей, я сразу поняла, кто это. Люди-сторонники так себя не ведут: девушка, которая ломилась в дверь, как будто это полицейский! Очень настойчиво. Хрупкая девушка, но очень настойчиво долбилась, очень хотела попасть. Открыли ей, и она начала задавать глупые вопросы: «Я слышала, что есть такой человек, Алексей Навальный. Слышала, что есть Штаб. Говорят, что митинг в Томске будет». Я поняла, в чем дело, сразу ушла на кухню. Никита, который был организатором, с ней, видимо, пообщался. Парень был в другой день, он уже сидел у моего стола, там еще были другие сотрудники, а я из Думы как раз пришла. С ним я вообще никак не взаимодействовала. В общем, показания и договор легли в основу обвинения по административному делу, и у меня, и у всех ребят. У Никиты понятно – он был с мегафоном на митинге, организатор. А у Андрея и Игната, которые получили один 20, другой 30 суток ареста, у них тоже эти товарищи были свидетелями. —Ты слышала, что на самом митинге были провокаторы? Я не помню их плакат, но это было очень смешно, когда их спрашивали «кто такая Фадеева вообще?», «знаете, кто такой Фатеев?» - они даже понятия не имели, кто такие Фадеева и Фатеев! Много было в сетях травли из-за того, что вас самих на митинге не было? — Кто-то из наших депутатов, по-моему, из единороссов,  Илья Леонтьев, кажется, или кто-то другой, высказались: «сами спрятались, а народ на митинге!» Мне это даже не интересно комментировать. Все понятно, я думаю. Каких-то искренних возмущений не было. Сторонники все понимали. Противники – они и так против нас, я не скажу, что нас это сильно задело. Мне самой важно всегда было выходить открыто высказываться. Но здесь было принято такое решение, смешно, но мне не помогло!

— Вопрос: «Ксения, вы хотите баллотироваться в Госдуму? Если да, то стоит ли идти от других политпартий, пока вас окончательно не признали экстремистом? Спасибо за ответ!» — Вопрос актуальный, потому что буквально пока я сюда ехала, стояла в пробке, успела прочитать новости, что сегодня Государственная Дума во втором чтении приняла закон, который запрещает руководителям и вообще всем, кто имел отношение к экстремистским организациям, баллотироваться в Госдуму и в региональные местные парламенты. В первой редакции этот закон запрещал баллотироваться только в Госдуму. Он изначально содержал такую формулировку, что все это может быть расширено. Во втором чтении он стал еще лучше – теперь нельзя баллотироваться вообще никуда. Принцип здесь в том, что необязательно быть сотрудником организации, а достаточно публично поддерживать, чтобы тебе запретили избираться. Например, запостил наш ролик со словами «ребята, молодцы!» - все, до свидания, закрыт тебе путь в Думу. Самое ужасное, что закон имеет обратную силу, что абсолютно незаконно. Пока наша организация экстремистской не признана -  ни штабы, ни ФБК. Но по этому закону, если сотрудник был сотрудником организации за три года до решения суда, а просто сочувствующий сочувствовал за год до решения суда – путь в Думу закрыт на пять и на три года. Условно, год назад я понятия не имела, что кто-то рехнется настолько, что решит признать абсолютно мирную, законную организацию экстремистской. Как мы могли это предвидеть? Ладно сотрудники. Просто какие-то обычные люди, которые просто репостили абсолютно законные на тот момент ролики... — Или донатили. — Или донатили, финансировали. Там настолько обширное понятие, что такое сотрудничали – помещение предоставили, направление на выборы нам дали, на митинг вместе сходили? Проблема в том, что это может коснуться нас, бывших сотрудников. При желании всегда можно подтянуть какую-нибудь, например, партию «Яблоко», условно. Я имею в виду какие-то системные зарегистрированные партии, которые неудобны власти, которые планируют идти сейчас в Госдуму или областную Думу и которые высказывали нам слова поддержки за последний год. А многие высказывали слова поддержки и в связи с отравлением Алексея и гонениями на нас. По второму чтению еще нет голосования в разрезе, кто как голосовал. В первом чтении все единороссы проголосовали «за», кроме одного человека, не знаю, что с ним случилось. КПРФ проголосовали «против», ЛДПР, по-моему, как обычно, не голосовали. Справедливая Россия – не помню. Естественно, Татьяна Соломатина, депутат от Томска, большой ей привет, я знаю, что иногда она эфиры ТВ2 смотрит, она решила тоже, видимо, и себя, и коллег своих обезопасить от конкуренции – проголосовала «за». Абсолютно не конституционный закон, конечно, все это будет отменено. Но вопрос – когда? — Я правильно понимаю, что теперь твой поход в Облдуму или в Госдуму накрылся медным тазом?! — Скорее всего! И мой, и всех тех, кто хоть как-то имел отношение к самому Навальному. — Уже нельзя и от другой партии какой-то пойти? — Вопрос не в том, сам ты выдвигаешься или от кого-то идешь. Вопрос в том, что ты работал с врагами народа. Пока нас экстремистской организацией не признали – нас это не касается. Понятно, что это был конкретно под нас закон. Они бы не затевали все это просто только для того, чтобы ФБК и штабы признать экстремистской организацией. Возможно, какой-нибудь кассационный суд, если произойдет чудо, отменит это. Но явно это будет уже после сентябрьских выборов, а следующие выборы через 5-6 лет, неизвестно, что произойдет еще за это время. 

— Давай вернемся к штрафу 300 000 рублей. Действительно, это огромная сумма. Раньше у вас на штабе была кнопка «Донаты», чтобы перевести деньги на штрафы. Как сейчас? У меня уже люди спрашивали «как помочь Ксении, давайте скидываться». Каким образом можно будет это сделать? — Я говорила, что сначала мы подадим апелляцию. —  Не сомневаюсь, что штраф оставят прежним. Это максимальная сумма? — Да. Я вообще была уверена, что будет арест, потому что этот же человек отправил Андрея на 30 суток. Но меня, наверное, как девочку пожалели. —  Почему с таким разрывом через месяц? Мы были удивлены, что тебя оставили в покое 21 апреля. — Я-то как была удивлена! Это было странно. Нам в полиции сказали, что на меня будет составлен протокол, мы добровольно прошли. Я начала знакомиться с материалами, потом произошло что-то странное – мне вдруг говорят: «К вам претензий нет, можете ехать!» Ребят оставили ночевать в РОВД. На следующий день был суд у Игната, Андрея и Никиты. Я ждала их у суда, там был один из полицейских, который меня оформлял. Я его напрямую спросила: «Когда на меня будет протокол?» Чтобы понимать дальше планы свои на ближайший месяц. Он ответил, что не будет на меня никакого протокола, нет никаких претензий. Прошел месяц, и они вспомнили все же про меня. — Скажи, а что с умным голосованием будет сейчас? — Хороший вопрос. Мне пока сложно сказать. Если раньше мы этим, в том числе, занимались, анализировали, сейчас Штаба нет – непонятно пока. Я надеюсь, что они не признают словосочетание «умное голосование» экстремистским материалом. Хотя с них, конечно, станется. Посмотрим пока, я думаю, что здесь лучше следить за федеральными политиками: Волковым, Ждановым. Я думаю, что они сделают что-то конкретное ближе к выборам. — Я видела твой призыв в соцсетях вступать в ряды наблюдателей. А вообще, есть ли смысл? За чем наблюдать? Там есть какие-то шансы у независимых кандидатов?  — Обязательно надо идти наблюдателем. Я надеюсь, что «Голос» будет организовывать своими силами, я обязательно буду помогать по мере своих возможностей. Почему важно быть наблюдателями? Во-первых, в Томской области новые обстоятельства в виде нового главы избиркома. Я не хочу ничего заранее про человека говорить, но тот факт, что замгубернатора демонстративно вышвырнул Эльмана Юсубова после провала Единой России в сентябре, говорит, что ожидать, что выборы пройдут так же честно, как в прошлом году, я бы не стала. Поэтому важно контролировать. Недавно был пост, по-моему, выборы были где-то в Краснодарском крае, где-то ближе к Центральной России, и просто поразительно отличалась явка на участках, где был наблюдатель и где его не было. Потому что где нет наблюдателей, ничего не мешает рисовать цифры, если нужно. Там, где есть независимый наблюдатель, все-таки такого не происходит. Это важно, чтобы показать людям, как реально избиратели проголосовали. Учитывая, что туда не допустят нас, я думаю, что там будут и яблочные кандидаты, и от коммунистов будут кандидаты, и ЛДРП, в зависимости от регионов. Поэтому всегда есть смысл быть наблюдателем и защищать голоса – это не страшно, безопасно и даже интересный опыт. — Давай перейдем к городским делам. Кто о чем, а я все время про деревья. Клубом активных горожан мы пытались поднимать тему варварской обрезки деревьев, даже ходили к владельцу Горсетей Владимиру Тихоновичу Резникову, но результата нет, из года в год одно и то же. У меня вопрос к депутатам: ваш коллега, сын Резникова – Максим Резников – как раз тот человек, который режет эти деревья. Почему депутатам не инициировать и попросить его отчитаться? Почему с одной стороны мы голосуем за благоустройство, за формирование комфортной среды, а с другой уродуем деревья, которые и есть эта самая комфортная среда? — Самому коллеге, Максиму Резникову, мне кажется, вопрос бесполезно задавать. Я этот вопрос задавала, если не ошибаюсь, Вячеславу Черноусу, одному из заместителей  мэра. Он стал мне говорить, что такого уже нет – как же нет! Полгорода в рогатках. Сейчас разрабатываются правила благоустройства. У нас в Думе этим активно занимаются ребята-урбанисты из «Яблока», Горпроектов — Давид Аветян и Артем Канарев. У них даже рабочая группа есть по озеленению. Надеюсь, что к концу этого года будут прописаны конкретные правила. Почему Горсети так режут? Им так нравится, проще один раз обрезать под пень, чем три раза аккуратно подрезать. Это действительно маразм: с одной стороны мы делаем какие-то красивые скверы, а с другой уничтожаем деревья, которые росли десятилетиями.

— Давид Аветян, ты его упоминала, внес инициативу в Думе против побелки стволов деревьев. Как ты считаешь, этот мелкий идиотизм возможно победить? Дошло до абсурда, когда тот же «Город не бесит» выложил фотографии, когда пни покрасили. — Про побелку деревьев в Думе возникла дискуссия. Выяснилось, что все не так просто. Определенные молодые деревья, по-моему, которые плодоносят, их нужно красить. Там нужно все немного разграничить. Насколько я помню, этот вопрос отправили на доработку, в том числе будут консультации со специалистами-биологами, которые действительно что-то в этом понимают. Там вопрос даже не столько в экономии денег. Плюс еще иногда коммунальщики берут неправильную краску какую-то с содержанием клея – это не только странно выглядит, но еще и не очень полезно для деревьев. — Ты упоминала про голосование за проекты благоустройства. Оно идет под лозунгом «Люди решают все!» Я никак не могу понять, что вообще решают люди, потому что в прошлом году, например, Буфф-сад стал победителем этого рейтингового голосования. В этом году смотрю – опять предлагают за него голосовать. В прошлом году победителем стал парк «Звездный», который рядом с микрорайоном «Наука». В этом году его, оказывается, вообще выкинули, потому что там планируют, может быть, когда-нибудь, но когда, точно никто не знает, построить дорогу. Но какой тогда смысл голосовать? Тебе не кажется, что это голосование – это чистая фикция и профанация? — Кажется. Дискуссии не будет. — А избиратели как к этому относятся? — Хорошо, что люди хотят влиять на проекты благоустройства, хотят принимать участие во всей городской жизни. Зеленые горки, «Наука» – молодые, активные районы, там люди хотят самореализоваться. Но когда сначала люди выбирают парк, а потом его выкидывают из нацпроекта, то  тем самым власти дискредитируют саму эту идею голосования. И плюс, что все это связали с Единой Россией, непонятно почему. Они аргументируют это тем, что это предложили они. — А деньги-то чьи? — Это деньги бюджетные. Мало того, что эта партия получает миллиарды из бюджета каждый год, они еще пиарятся на том, что сделано за счет бюджета. В бюджет платят деньги все, вне зависимости от того, сторонники они Навального, Путина, Явлинского или еще кого-то. Давайте логотипы всех сил лепить тогда на ваши баннеры! — Недавно меня потрясла цифра, которую обсуждали на совместном заседании мэрии и Думы города Томска, по поводу ремонта школ. Выяснилось, что у нас есть нацпроекты по строительству новых школ, но нет никаких проектов по капремонту. Видимо, предполагалось, что это из региональных или из местных муниципальных бюджетов это должно делаться. Но у муниципальных бюджетов на это денег нет. Когда посчитали, сумма необходимая на капремонт детских учреждений Томска оказалась 3,5 миллиарда рублей. Какие-то идеи высказывались – где взять эти деньги? Школы, как сказал спикер Акатаев , буквально уже разваливаются. Три четверти школ разваливаются. — 3,5 миллиарда рублей – это деньги, которые нужны для ремонта всех детских учреждений города Томска, не только школ. Детских садов, школ, детско-юношеских клубов. Причем 3,5 миллиарда – это сумма на сегодняшний день, она не уменьшается, она растет, потому что здания продолжают ветшать. Можно много выражать претензий к городским чиновникам, но они чуда сделать не могут и из воздуха эти деньги не достанут. У нас всего бюджет в городе 17 миллиардов. 3,5 миллиарда просто так взять на ремонт неоткуда. Да, нет никакого федерального проекта, и это, на мой взгляд,  очень показательно – вопрос  о приоритетах. Какие вы создаете новые сады, школы – это все понятно. Но старые-то никто сносить не планирует, их же еще можно починить. К сожалению, нет никакого федерального проекта. Насколько я знаю, спикер Думы Чингис Акатаев на прошлом собрании обратился к депутату Госдумы Татьяне Соломатиной в том числе и к региональным парламентариям с тем, чтобы областной бюджет выделил деньги на конкретные какие-то объекты, а федеральные немножко вспомнили, что в регионах проблема… — Что скоро потолки станут сыпаться на детей. — Да. В связи с этим у меня тоже вопрос – когда смотрю порой на своих коллег по Думе, из Единой России, например, они все возмущены, что денег не хватает. Ребята, ваша партия сидит во власти 20 лет, а та же Соломатина не знала об этом? А если она не знала, то почему она не знала? Это же не новички в политике, которые избирались год назад или два. — Да, и проблема не вчера образовалась. — Но вы 20 лет сидите у власти, не собираетесь ее никому отдавать, уже захватываете ее наглым образом. И каждый раз делаете озабоченные лица перед выборами – как же так. Хочется сказать «Доброе утро!». Зато, сейчас могу снова банальные вещи начать говорить, на что у нас есть деньги в федеральном бюджете:  на помощь разным прекрасным режимам, зарубежным странам. Но не деньги Томску, да и не только Томску. Томск еще не в самом бедственном положении. Есть города еще более бедные – на это у нас денег нет. Зато скоро выборы, опять все с озабоченными лицами ходят, трясут головой и рассказывают – как же так, школа-то у меня на округе не ремонтируется. Ты пять лет сидел в городской Думе, а твоя партия (про нескольких депутатов так можно сказать), а твоя партия сидит во власти уже 20 лет. Где вы раньше были? —  И область плечо не подставляет... — Да, 600 миллионов рублей, чтобы выкупить землю у члена Единой России Екатерины Собканюк, например, есть.  600 млн — сумасшедшие деньги! Есть в бюджете миллионы рублей, чтобы губернатор Сергей Анатольевич Жвачкин себя комфортно чувствовал, когда по области передвигается, чтобы не по дорогам трястись, а на вертолете. На это есть деньги, все нормально. В том году на поправки в Конституцию, на проведение агитации, на работу комиссии, на обнуление, было потрачено, сейчас боюсь соврать, 56 миллионов из областного бюджета. На это находятся деньги сразу, моментально, если нужно. Ремонт школ и садов – увы, нет такого приоритета, к сожалению. — Ты упоминала проект «Город не бесит». Можешь назвать три проблемы городские, которые бесят лично тебя? — Основная городская проблема, которая бесит  постоянно – отсутствие финансирования. Постоянно нет денег. Всех бесит транспорт в Томске. Но, к сожалению, нет в бюджете города достаточного количества средств, чтобы купить новые трамваи и троллейбусы. Можно много иронизировать, ругать местную власть, что мы ездим на старых московских троллейбусах и трамваях. Но альтернатива — быть вообще без троллейбусов, без трамваев? Дороги тоже – понятно, что какие-то дороги делаются. Но, во-первых, большой вопрос в качестве – в прошлом году сделали, в этом – вместе со снегом опять все сошло. Т.е. любую проблему городскую, которую мы возьмем, это, скорее всего, будет проблема, связанная с недостаточным финансированием, с нечестным распределением налоговых средств в России в принципе. — У тебя спрашивают, «что Ксения думает о движении За новый социализм?» Ты знаешь такое движение? — Да. Лидер Николай Платошкин, которого обвинили в экстремизме тоже. Знаю несколько хороших людей оттуда, я все-таки не социалистических идей придерживаюсь. Обвинения против самого Платошкина считаю абсолютно политически мотивированными. К нему симпатии при этом не испытываю. Но судить людей за их взгляды неправильно. На мой взгляд, абсолютно абсурдное было обвинение против него. Конечно, я против этого. —  И   назови, что в Томске тебя радует? — В целом мне Томск нравится, мне кажется он довольно комфортным. По сравнению с другими городами, не столичными, мне он кажется достаточно уютным, пока еще зеленым, хотя здесь есть угроза, как мы выяснили. Мне нравится, что у него особая энергетика – действительно много молодежи. Мне нравится, что у нас такая независимая  Дума избиралась в прошлом году. Не в смысле себя похвалить, а в смысле, что действительно это стал такой довольно открытый орган власти на фоне других городов и облдумы. Но в целом Томск нельзя отделить от России, наверное, в целом тенденции скорее печальные. Мне, безусловно, в нашем городе жить скорее комфортно, чем некомфортно.

*По решению Минюста России ФБК и Фонд защиты прав граждан включены в реестр НКО, выполняющих функции иностранного агента **Штабы Навального внесены Росфинмониторингом в перечень организаций, причастных к терроризму и экстремизму, 30 апреля 2021 года

ПОДДЕРЖИ ТВ2!  Мы всегда с вами!