Андрей Фатеев: Покажите, где мы призываем детей приходить на митинг!

Андрей Фатеев: Покажите, где мы призываем детей приходить на митинг!

Акции в поддержку Алексея Навального 23 января по всей России стали главным событием прошлой недели. В Томске на шествие, по приблизительным оценкам, вышло более трех тысяч человек. Местная полиция вела себя корректно и реально обеспечивала безопасность протестующих горожан. Организаторы акции по итогам проведения несогласованного мероприятия получили штрафы по 25 тысяч рублей. С одним из них, депутатом Думы города Томска, заместителем координатора Штаба Навального в Томске Андреем Фатеевым мы поговорили в прямом эфире Инстаграма ТВ2.

— Андрей, рада тебя видеть в нашей редакции. Я переживала за вас с Ксенией, так как вас уже ранее арестовывали за несогласованные акции. Как ты считаешь, что случилось с томским судом на сей раз? Почему ограничились штрафом… — С томским судом случилось что-то странное. Во-первых, сначала мы думали, что  проведение акции в поддержку Алексея Навального будет квалифицировано по части 1 статьи 20.2 КоАП , которая не подразумевает ареста. Так думали и полицейские, которые начали составлять протокол административного правонарушения по первой части. Потом им был звонок, они с кем-то долго совещались и решили переписать протокол на «без подачи уведомления» по второй части, которая уже подразумевает арест до десяти суток. Хотя на самом деле мы подавали соответствующее уведомление. Мы не уложились в срок за десять дней до акции, но по объективным причинам. Мы не могли быть твердо уверены в том, что Алексея сразу по прилету задержат и посадят в СИЗО. Дальше тоже странно, потому что, несмотря на то, что полицейские переписали протокол под арестную статью, суд дал нам не 10 суток, а выписал штрафы по 25 тысяч рублей. Где логика, в чем связь и чем руководствовались в суде, мне сказать трудно. А почему нас не стали судить прямо в субботу, так это потому, что полиция не смогла подготовить так быстро все документы, удовлетворить наше ходатайство. Поэтому суд вернул материалы административного дела на повторное составление протокола. Нас отпустили под подписку ночевать домой, а суд перенесли на воскресенье. 

— Кстати, а мандаты депутатов Думы города Томска дают вам с Ксенией хоть какую-то защиту? — Нет, депутатская неприкосновенность есть только у федеральных депутатов. Мандат городского депутата не дает таких привилегий. —​ Андрей, вас многие упрекали, что вы не согласовали акцию 23 января. Многие не понимают, что, даже если бы вы уложились в срок подачи заявления за 10 дней до шествия, то вам все равно бы отказали. Есть у тебя статистика, сколько раз вы подавали заявления на проведение акций и сколько из них вам согласовали в мэрии? — Согласовали нам всего три раза, а подавали мы заявки на проведение различных мероприятий сотни раз. Еще когда была президентская кампания Навального, мы подавали на согласование информационные кубы. Нам их тоже раз пять согласовали. Потом, когда Навальный ездил по стране, мы подавали просто сотни уведомлений, и нам всегда был отказ. Мы пытались обжаловать в суде эти отказы, но безуспешно. Либо все места в городе были заняты НОДовцами, либо нам предлагали проводить акции на Авангарде и на Высоцкого, т.е. на окраине города. — Кстати, ты мог бы напомнить, за три года работы в Штабе Навального сколько раз вас с руководителем Штаба Навального в Томске Ксенией Фадеевой арестовывали и сколько раз выписывали за мирные акции протеста штрафы? — У Ксении был очень большой штраф в 250 тысяч рублей . Потом еще наши доблестные полицейские написали , что она оказывала им сопротивление, и к 250 тысячам рублей ей добавили еще десять суток ареста.​

— Да, я  была на этих судах . Сотрудники Центра по противодействию экстремизму УМВД России по Томской области Дмитрий Петров и Виталий Саналов написали рапорты о том, что девушка оказала им сопротивление при задержании. При этом шесть очевидцев задержания говорили, что не было никакого «неповиновения полиции». Однако судья Вадим Типикин, не вызывая на допрос полицейских, поверил их рапортам, а не свидетелям. — Да, потом был митинг 9 сентября по пенсионной реформе в 2018 году. За его проведение Ксению арестовали на 15 суток, а меня на 25. В сумме с Ксенией у нас 50 суток ареста на двоих.

—  После митинга в поддержку Алексея Навального пропагандистские каналы ввели даже новый термин «политическая педофилия». Я была на митинге в Томске, и детей, честно говоря, не видела. Как ты думаешь, с какого возраста люди могут принимать участие в политических акциях? — На это есть ответ в нашем законодательстве. У нас есть достаточно свежая норма о вовлечении несовершеннолетних в несогласованные публичные мероприятия. Там предусмотрена ответственность не для участников до 18 лет, а для организаторов акций. Но при этом надо понимать, что согласно 5 статьи 54 ФЗ быть организатором митинга и собрания гражданин России может с 16 лет. Поэтому трудно понять, с какого именно возраста законно принимать участие в политических мероприятиях, с 16 или 18 лет. Но мы везде указывали, что акция 18+. На самом деле мы не первый раз проводим акции. Почему-то раньше этот вопрос не вызывал такого пристального внимания. Все-таки наша аудитория, те, кто за нами следит – это более взрослая аудитория 25-45 лет. И первый раз собственно случилась такая истерия с несовершеннолетними, что нам пришлось делать отдельные посты, что акция только для тех, кому 18+. Я обращался к тем, кто участвовал в этой истерии – покажите, пожалуйста, где мы призываем детей приходить на митинг? У нас есть официальные страницы, сделайте скриншот и пришлите нам свидетельства того, что мы вовлекаем несовершеннолетних. Таких доказательств просто нет. 

— Кстати, на митинге я не видела детей. Это сработали запугивания в родительских чатиках? — Нет, не думаю. У подростков совсем другое в голове в этом возрасте. Я это знаю по себе. Мне в 16-18 лет все было фиолетово. Про то, что дети массово собираются идти поддерживать Навального – это миф, который специально раздули и повесили на щит. — Нам тут пишут, что дети идут на митинги неосмысленно и их используют для численности. — Если вдруг эти несознательные дети нас смотрят, то я готов еще раз повторить, что публичные мероприятия в поддержку Навального – это 18+. Поэтому, если вы хотите выразить свою гражданскую позицию, то лучше поговорите со своими родителями. Покажите им фильмы Алексея Навального, обсудите их с ними. —   Глава Общественной палаты Томской области Владимир Уткин высказался тоже в защиту детей: «Как ни печально, но обладая значительным жизненным опытом, в том числе, будучи свидетелем развала Советского Союза, не могу не видеть, что протестная энергия молодежи против коррупции, с чем солидарно все российское общество, способна быть использована и в деструктивных целях, как элемент «гибридной войны» против России. Как и многочисленные санкции, информационные войны, дискриминация российских спортсменов». У тебя есть что возразить директору юридического института ТГУ? — Ну, что, теперь нам не Обама будет по подъездам гадить, а Байден. Кругом враги. На самом деле я считаю, что гражданским просвещением нужно заниматься со школы. У нас большинство 18-летних не знают своих прав, понятия не имеют, как у нас устроены ветви власти региональной, федеральной, местной. Кто за что отвечает, какие полномочия у мэра, кого выбираем, а кого нет. Многие наши 18-летние граждане не знают ничего об устройстве государства, об общественных институтах. Поэтому до 18 лет наше государство должно делать упор на образование, а когда человеку исполнится 18 лет, то он уже осознанно может сформировать свою политическую позицию. 

— Тут спрашивают, почему томская полиция так мягко с вами обошлась? — Мы не первый раз проводим акцию в Томске, и полиция нас знает. Мы всегда подаем уведомление, организуем порядок во время проведения акций, инструктируем людей, как вести себя на митингах, пишем об этом в соцсетях. Но я не могу дать точный ответ на этот вопрос. Знаете, как устроена судебно-правовая машина? Это огромный черный ящик, куда входит какая-то установка или распоряжение, там это все перемешивается в рамках должностных полномочий, личных отношений и умственных способностей исполнителей, и затем выходит результат. Найти причину в этом черном ящике невозможно. В этот раз у нас вот такой результат. Какой будет в другой раз, сложно предугадать. —   Тут уже люди начинают спрашивать, сколько людей ожидаете 31 января. Для тех, кто не в курсе, Штаб Навального в Томске уже анонсировал новую акцию. Как ты думаешь, придут ли люди?  — Да, мы подали уведомление на площадку перед БКЗ на 31 января на 12 часов дня. Придут ли люди? Все зависит от многих факторов, в том числе и от погоды. Кроме того, я уверен, что власть сейчас будет запугивать, как и перед 23-м, толпами малолеток и задержаниями. Кроме того, сейчас пришла новость, что рассмотрение апелляции на арест Алексея на 30 суток назначили на 28 января, до объявленной 31 января акции. —   Есть шанс, что Навального могут выпустить? — Да, могут признать, что арест был неправомерен, а он был незаконным, потому что нет такой нормы в законодательстве для отбывающих испытательный срок, поэтому акция может стать неактуальной.

— Здесь спрашивают, почему решили проводить митинг, а не шествие 31 января? — Пикет, а не митинг. Пикет, потому что он попадает в сроки подачи заявления. О нем нужно уведомлять за пять дней. И еще раз поясню, почему мы не подали в срок на проведение шествия 23 января. Алексея Навального незаконно арестовали 18 января поздно вечером. 19 января мы уже отнесли уведомление в городской комитет общественной безопасности. Мы максимально быстро сообщили о проведении мероприятия. Задача комитета – обеспечить безопасность мирного шествия. У нас есть 31 статья Конституции, которая нам гарантирует право мирно собираться в своих городах и устраивать митинги и шествия. И есть 54 федеральный закон, который по сути своей направлен на то, чтобы обеспечить наше конституционное право. Изначально это не дополнительное ограничение к 31 статье Конституции, а механизм ее реализации. Но правоприменители используют этот 54 закон как строгий шаблон. Написано в нем, что уведомление должно быть не менее, чем за 5 дней, значит, только так. Но давайте подумаем, зачем установлен срок в пять дней? Для того чтобы органы местного самоуправления и органы правопорядка могли подготовиться и организовать общественную безопасность. Возьмем пример Томска. Смогла полиция подготовиться к акции 23 января и обеспечить порядок? Да, смогла. Есть формальное нарушение нормы 54-ФЗ, но был форс-мажор и никто не знал, что Навального задержат и арестуют. И суть-то в чем? Ну, не согласовали акцию, и что, люди не выйдут? Выйдут, просто это будет неорганизованно, и мы, к сожалению, такое наблюдали в некоторых городах России. Потому что там координаторов Штабов Навального задержали накануне акций. Поэтому на месте не всегда удавалось пресечь провокаторов, как-то организовать людей. Это плохо, и это следствие того, что не было организаторов. — Спрашивают, что вас ждет за вторую несанкционированную акцию? — Сейчас это опять будет часть 1 статьи 20.2 КоАП. Это не будет повторным нарушением, потому что срок апелляции по административному приговору – десять дней. Приговор не считается вступившим в силу, соответственно, это не повторное правонарушение. Мы еще апелляцию не подавали, у нас пока еще есть время. —  Тут пишут, что до и после митинга некоторые ваши коллеги-депутаты высказывались по поводу акции. В частности, переходили на личности, писали, что вы дети богатых людей. У меня тоже есть по поводу этого вопрос, и я даже приготовила цитату из телеграм-канала «Народный губернатор» депутата Елены Ульяновой. «В нашей городской Думе тоже теперь есть профессиональные революционеры. Это работавшие по синекурам Ксения Фадеева и Андрей Фатеев. Как водится, дети не бедных родителей, они никогда не задумывались о хлебе насущном. Их не пугают многотысячные штрафы за нарушение закона. Им наплевать, что от результата их действий могут пострадать люди. Они борцы с режимом».  Прокомментируешь? Кстати, кто у тебя родители? Ты действительно из богатой семьи? — Цензурно? Смотрите, во-первых, переходить на личности – это так себе занятие. Во-вторых,  ладно этот пост, до этого Елена Ульянова писала, что мы малолеток вовлекаем. Если это так, где доказательства? У меня на заборе много чего написано про Ленку из второго подъезда, но я из-за этого же не перехожу на личности и не делаю выводы о конкретных людях. Поэтому давайте будем смотреть на вещи объективно.

— Кто у тебя родители? — У меня родители инженеры. Сам я родом из Алматы, мама больше 20 лет работала в отделе учета грузоперевозок международного аэропорта Алматы, а отец инженером надземных служб тоже в этом аэропорту. Сейчас они на пенсии. Я приехал в Томск учиться в ТУСУР, пять лет жил в общаге, потом были съемные квартиры лет десять, сейчас есть квартира на двоих с братом. Квартира в обычной пятиэтажной хрущевке. — И еще в соцсетях были вопросы, сколько вы получаете и из каких средств оплачиваете штрафы? — Сколько получаем, никаких секретов нет, есть предвыборная декларация о доходах и сейчас будет декларация депутатская. У нас с Ксенией зарплаты по 40 тысяч рублей. Штрафы мы платим из фандрайзинга. Люди скидываются нам на оплату штрафов. Мы собираем деньги в общий котел и помогаем тем, кому выписали штрафы. Предварительно мы оспариваем штрафы в судах, чтобы их можно было потом обжаловать в ЕСПЧ, а затем платим. По 2017-2018 годам мы все штрафы закрыли, даже самый большой в 250 тысяч рублей. Кстати, раз уж про это зашла речь, то буквально на днях мы собираемся открыть фандрайзинг Штаба Навального в Томске. —   На штрафы? — Да, первый сбор на штрафы. У нас с Ксенией два штрафа, и еще мы знаем двоих человек, на которых составили протоколы за участие в шествии 23 января. Ребят полиция забрала уже после мероприятия у магазина «Мария РА» рядом с кинотеатром Горького. Если вы знаете, что кого-то еще задержали, а они нам не сообщили, то, пожалуйста, напишите нам об этом. —   Еще тут спрашивают, какие суммы вам удалось содрать с государства через Европейский суд по правам человека? — Пока никаких. Это далеко не быстрый процесс. — За несколько несогласованных акций предусмотрена и уголовная ответственность? – Существует так называемая Дадинская статья. За четыре нарушения правил проведения публичных мероприятий в течение полугода. На четвертый раз может наступить уголовная ответственность. Но Конституционный суд пояснил, что криминализация данной статьи может быть только в случае нанесения ущерба имуществу либо вреда здоровью. За мирный пикет нет уголовной ответственности. Но Конституционный суд сказал, а суды первой юрисдикции продолжают заводить уголовные дела. Пример тому – дело Юлии Галяминой. Там не было никакого вреда здоровью и ущерба имуществу, но тем не менее уголовное дело завели. 

— Случайно видела кусок программы Дмитрия Киселева, так вот, в ней была целая подборка фрагментов, как сторонники Навального сами якобы провоцируют полицию, нападают на нее и забрасывают снежками. Понятно, что тысячи протестующих люди разные, а что думаешь насчет возможности провокаций со стороны специально обученных людей? Есть ли информация про такое? Как можно застраховаться, и можно ли? 

— Начать с того, что я осуждаю насилие против правоохранителей. По натуре я пацифист. Это поведение абсолютно неправильное. Как избежать? На согласованном мероприятии есть организатор, который взаимодействует с правоохранительными органами. Если бы нам дали возможность проводить все нормально, мы позвали бы своих близких сторонников волонтерами. Попросили бы находиться в разных местах и следить за возможными провокаторами и пьяными. В случае необходимости – взаимодействовать с полицией. Когда отказывают в согласовании, а люди выходят, взаимодействовать с полицией сложнее. Потому что формальных организаторов нет. С нашей стороны мы все делаем. В любом случае насилие, радикализация протеста – это реально плохо. Честно. — Путин прокомментировал-таки акцию 23 января. Я процитирую. «Все, что выходит за рамки закона, не просто контрпродуктивно, а опасно. В истории нашей страны мы неоднократно сталкивались с ситуацией, когда она далеко выходила за рамки закона и приводила  к такой раскачке общества, от которой страдали не только те, кто раскачивал государство и общество, но и те люди, которые не имели к этому никакого отношения. Так было после Первой мировой войны в результате Октябрьской революции». Как тебе такая аналогия? Не боишься, что ваши митинги могут привести к революции? — Исторические аналогии плохи сами по себе. Чтобы все происходило мирно и хорошо, должно быть движение с обеих сторон. Когда вы заявляетесь на митинг, а вам систематически отказывают, или начинаются провокации от полиции, или не пускают кандидатов на выборы, как это тоже бывает, нужно понимать, кто жертва, а кто насильник. Со своей стороны мы вчера подали три уведомления, что готовы организовывать и нести ответственность. Получили в ответ – «нет».

— И встает вопрос, кто в этом случае создает революционную ситуацию?.. — Мы при всем том старались, чтобы все прошло мирно 23-го. А в других городах превентивно посадили организаторов. Власть просто должна помогать людям в реализации их конституционных прав. — Антон Некрасов пишет нам: Все будет только про митинги или о реальной работе депутата? С кем эфир? С депутатом или с бунтарем?  Вопрос к депутату о конкретных реальных делах… — Сегодня в думе обсуждали налог на имущество физических лиц. Тема сложная и больная. Особенно для Томска, который отложил этот вопрос на самый последний момент. Многие регионы и города уже перешли от инвентаризационной стоимости к кадастровой. Налоговый кодекс давал возможность дотянуть до 21 года. Томск дотянул. В итоге меняются система оценки и диапазон ставок. — Насколько возрастет налоговая нагрузка? — В итоге для физлиц, для жилых помещений нагрузка снизится. Для предпринимателей во многих случаях вырастет. Из 136 тыс. квартир сейчас 35 тыс. не платят налог на имущество физлиц. Они построены после 2013 года. На них просто не считалась инвентаризационная стоимость и не мог начисляться налог. Это несправедливо, когда одни платят, а другие не платят налог. В ходе нынешней работы попытались, чтобы город сохранил доходы. При этом для тех, кто уже платил налог, он снизится. А для новых налогоплательщиков он появится. Это нормально. При этом примерно для полутора тысяч квартир налог все-таки вырастет примерно с 200 рублей до полутора тысяч рублей в год. — Еще немного о митингах. В свое время Михаил Зыгарь написал, что современную политическую культуру создали протесты 68 года. С тех пор, мол, политики стали иначе относиться к «толпе» и видеть в ней людей. Как ты считаешь, можно ли акциями протеста изменить российских политиков? Или того же Путина уже не изменишь… — Кого-то конкретно не изменишь. Однако против большого тренда тяжело идти. Если люди не готовы мириться с тем, что их бьют дубинкой ни за что, если они не готовы мириться с тем, что у них нет представителей в парламентах… Больше половины людей говорят на социологических опросах, что ни одна партия в думе не представляет их интересов. У нас там всего четыре партии. Это приводит к кризису доверия к власти. — По аналогии. Когда в нашей Гордуме появились другие партии, и единороссы стали вести себя по-другому. Может быть, и в Госдуме ситуация изменится?.. — Конечно. Когда в публичном поле начинается живая конкуренция, ты не можешь просто сказать что белое – это черное. В нынешней Госдуме можно принять любой закон, Ну разве что коммунисты иногда повозмущаются. Но их можно проигнорировать. А в нынешней городской думе (понятно, что у нас только нормотворчество, а не законы) тебе нужно реально заручиться поддержкой, нужно доказать. Это нормально. — Я прочитала, что ты работал пилотом-инструктором на параплане. Тебе не хватало экстрима? Как ты вообще пришел в политику? — Экстрима там хватало. Мне нравилось это занятие. Я прямо там кайфовал. Потом пришлось по личным обстоятельствам завязать. А политикой занялся случайно. В 14-м году пришел на монстрацию в Новосибирске. Девушка показала мне фотографии с прошлогодней акции. Давай сходим. И вот мы 1 мая выходим. С одной стороны несколько тысяч веселых людей с оригинальными плакатами, с костюмами, теплый весенний день, все классно. Поворачиваешься  в другую сторону – стоят ряды космонавтов, автозаки, водометы. Вещают: «Ваша акция не согласована! Расходитесь!». Для меня это был шок. Акция не политическая. Как такое возможно? В итоге тогда от трех до пяти тысяч людей просто развернулись и пошли в другую сторону по проспекту. Для меня эта государственная реакция на мирных людей, которые пришли с детьми и плакатами, стала толчком. Я стал интересоваться политической ситуацией. — А в штабе Навального как оказался? — Случайно. «Чайку» посмотрел. Потом вышел «Он вам не Димон» и было открытие штаба в Томске. Решил сходить посмотреть. Был приятно удивлен доброжелательной и веселой атмосферой. Потом пришла полиция и устроила шоу. «Извините, здание заминировано!». Зачем? Логика какая? Триста человек собрались в закрытом помещении, общаются. Зачем туда лезть? Зачем выгонять их на улицу? Зачем пригонять мигалки и пожарных? В итоге я стал помогать штабу. И в апреле 18-го мне предложили работу. Я согласился и в итоге остался. — Не жалеешь? — Нет. Мне интересно. — А что говорят твои родители? — Переживают. — Об аресте как узнали, когда ты 25 суток сидел? — Мама как раз в гости приехала. А меня за два дня до акции эшники задержали и увезли в РОВД. Мама сходила на свидание. Я ее успокоил. И она поехала домой. — У депутатов из Единой России и ЛДПР я спрашивала, все ли решения их партий им нравятся. И тебя тоже спрошу, все ли идеи Навального ты разделяешь? — У нас в этом плане все значительно свободнее. Нет строгой вертикали, отчетности и прочего. Навальный, когда шел на президентскую кампанию, у него один из тезисов был – не решать все в Москве, доверять регионам. То же самое у нас и в штабах. Москва понятия не имеет о региональной специфике. Это наше поле. А в общефедеральных делах вместе работаем, понятно. — Часто я читала о диктаторских замашках Навального.  В его личности ничто тебя не смущает? — Нет. Не то чтобы я с ним много лично общался. На самом деле работой штабов руководит Леонид Волков. Алексей в ручном режиме штабами не занимается. Но когда они приезжали в августе снимать фильм о Томске, меня впечатлили самоотдача и рабочая атмосфера. Алексей был драйвером. И команда работала офигенно. — Опять нас упрекают, что не говорим о депутатской работе. ​ — Есть слово, от которого у депутата начинает глаз дергаться. Это слово «трубы». Там замерзло, там перекопали… Этим постоянно приходится заниматься. У меня в новогодние праздники на округе гаражи топило. Как мог, помогал. Сейчас еще с одним домом проблемы. С Водоканалом будем бодаться.  Если у вас есть ко мне какие-то вопросы как к депутату, то найти мои контакты просто — они есть и в соцсетях, и на сайте Думы города Томска.

ПОДДЕРЖИ ТВ2!