Слова Путина о Навальном разоблачили российских чиновников

Хорошо быть Путиным. Ему терять нечего, кроме галер, поэтому он спокойно говорит правду. Вот на Валдайском клубе взял и сказал: да, я решил вопрос с транспортировкой Навального в Германию после обращения его жены. И, ничего - Земля не налетела на небесную ось, Россия как стояла, так и стоит, осень за окном так осенью и осталась. Зачем изначально было городить нелепицы?

Вот цитата Путина от 22 октября: «Сразу же, как только жена этого гражданина обратилась ко мне, я тут же дал поручение прокуратуре проверить возможность выезда его за границу на лечение. Я сразу попросил Генеральную прокуратуру разрешить это сделать».

Два месяца назад, 24 августа, на вопрос, участвовал ли Путин в переговорах или принятии решения об отправке Навального на лечение в ФРГ, было заявлено: «Нет, это абсолютно не прерогатива президента». Теперь представьте, что 24 августа (Навальный всё еще был в коме) Дмитрий Песков сказал бы то, что сказал сегодня, 23 октября. А именно, что президент общался с Генпрокуратурой, поскольку разрешение на выезд относительно «невыездного» Навального - «да, это мог сделать только президент». И вся мощь отечественной пропаганды трубила бы об этом.

Смог бы после этого Навальный, выйдя из комы, рассказывать налево и направо, что за его отравлением стоит Путин? Смог бы. Но эффект был бы уже совсем другой. Даже адепты секты Навального умеют складывать два и два. Ну, абсурднейшая же картина - жена Алексея Анатольевича, «жертвы» Путина, обращается к Путину: «Владимир Владимирович, тут ваши наймиты моего мужа недотравили до смерти, давайте его в Германию отправим, чтобы там его вылечили и факт отравления зафиксировали». А Путин в ответ: «Нельзя ему за границу, конечно. Яд найдут, подставимся. Но, знаете что, я, пожалуй, организую, сейчас Генпрокурору наберу, порешаем вопросик, вывезем». Так, что ли?

То есть обвинить Путина и в его лице государство российское было бы куда сложнее. Да и без этого, если внимательно присмотреться, - шум, гам, «Новичок» и страшная Россия, вооруженная до зубов химическим оружием, а санкции-то ввели только в отношении шести россиян (довольно хаотично, кстати) и одного государственного НИИ. Предъявить, кроме многозначительного надувания щек, мол, мы-то всё знаем, но вам не скажем, — по факту нечего.

А уж теперь, после слов Путина, ответ Навального (с аргументацией уровня «вы всё врете») выглядит слабой попыткой опять передернуть факты. И про то, что специально задерживали вылет, чтобы яд выветрился (хотя «добро» было дано, немецкие пилоты предпочли еще почти половину суток отдыхать), и про «Новичок», который и не совсем «Новичок», а, как выяснилось, просто какая-то отрава...

Понятно, что Навальному, как блогеру, нужно, чтобы за его отравлением стоял Путин. Это же совсем другой расклад, чем если бы инициатором покушения стал какой-нибудь обиженный на расследование о коррупции чинуша. Совсем другой уровень — международное признание. (Ну, и Путин может, наконец, по имени назовет, ведь этого так хочется, а всё никак.)

Понятно, зачем ряду европейских политиков история про «Новичок» - интересы бизнеса, ничего иного. Слабая Россия — хороший рынок сбыта и никакой конкурент.

Непонятно только одно. Почему нашим чиновникам нужно изворачиваться, сочинять небылицы, недоговаривать... Тем более в тех случаях, когда правду говорить легко, приятно и полезно для интересов страны. Страшно сказать что-то такое, что не понравится большому начальству? Но вы на кого работаете? На страну или на себя? После разоблачающих слов Путина последний вопрос можно считать риторическим.

Ладно, побудем немного наивны и сердобольны и предположим, что чиновниками двигает желание сделать как лучше. Но ведь так не бывает. Ложь — это грех, ничего хорошего тут по определению получиться не может.