Ледовый дворец «царя». Еще один объект, который связывают с Путиным
Неопознанный объект в российском Геленджике, который политик Алексей Навальный назвал «дворцом Путина», не единственная масштабная резиденция, которую связывают с российским президентом, и даже не единственная на Черном море. «Крым.Реалии» — проект Украинской редакции Азаттыка — обратили внимание на госдачу в поселке Олива в аннексированном Крыму.
У дачи под Оливой много общего с дворцом в Геленджике: усиленные меры безопасности, Федеральная служба охраны вокруг, очистка территории от посторонних лиц при посещении таинственного владельца и, главное, ледовая арена на закрытой территории.
«Крым.Реалии» называют госдачу, которая использовалась сначала советскими, а потом и украинскими лидерами, дачей Путина. Журналистка российского издания «Проект» Екатерина Резникова, написавшая в 2020 году подробный репортаж об этой и других госдачах в Крыму, рассказала телеканалу «Настоящее Время», почему все местные жители считают, что живут рядом с резиденцией Путина, чем дачи российских чиновников и силовиков мешают крымчанам и почему ледовая арена на госдаче так необычна для полуострова.
«Настоящее Время»: Как и когда вы впервые узнали о строительстве «дворца для Путина» в Крыму?
Екатерина Резникова: Государственная резиденция для президента была здесь всегда, она использовалась и при Украине, поэтому слово «строительство», наверное, здесь некорректно. Узнали о том, что там происходит что-то, видимо, невероятное по своим масштабам, после того, как на трассе стал появляться этот большой шестиметровый забор. Дело в том, что дача Путина — шестая, восьмая резиденция, — она находится немножко в глубине, подальше от трассы. Поэтому тот момент, когда там появился забор, крымчане не особо зафиксировали. Это была большая стена, но она была каменная, ее с трассы не видно, и она не вызывала такого возмущения среди местных жителей и туристов, которым просто перекрыли прекрасный вид на море. А когда уже появилась эта ограда вокруг дачи ФСБ, тогда стало понятно, что за этой оградой происходит нечто очень большое, очень масштабное. А дальше уже — дело техники, Крым маленький.
«Настоящее Время»: То есть это произошло не сразу после аннексии в 2014 году, а в недавние годы?
Екатерина Резникова: Строительство началось, наверное, в 2016–2017 годах, и забор появился чуть позже. Видимо, был такой план.
«Настоящее Время»: Наши коллеги из «Крым.Реалии» говорят о том, что мобильная связь вокруг предполагаемого этого места глушится, что также глушатся и сигналы коптеров. Как вам вообще работалось в таких условиях, как вы собирали материал для репортажа?
Екатерина Резникова: Да, там бесполетная зона. Я сама не пользуюсь дронами, а найти какого-то оператора коптера мне не удалось. Что касается мобильной связи — есть проблема в районе поселка Кастрополь, есть небольшие проблемы в районе Фороса, в Оливе связь работает наверху под обрывами. Непонятно, с чем точно связано отсутствие мобильной связи: с наличием самой дачи или с тем, что после присоединения Крыма к России здесь очень большие проблемы с мобильной связью, поскольку крупные украинские операторы были удалены с полуострова, а крупные российские операторы сюда не зашли, поэтому инфраструктура обновляется очень медленно и проблема со связью на трассе Севастополь — Ялта везде. Но тем не менее местные жалуются, что дозвониться бывает сложно, и связывают это с наличием вышек, которые теперь там на территории появились, — и они перехватывают дроны.
«Настоящее Время»: Я так понимаю, что местные понимают, что здесь предполагаемая резиденция Путина, и как они к этому относятся?
Екатерина Резникова: Местные, конечно же, понимают. Среди местных жителей достаточно много бывших сотрудников пятого отдела КГБ, который занимался отдыхом первых лиц государства. Кто-то из этих людей жил в Оливе до того, как появились дачи, я имею в виду, семьи этих людей жили, кто-то приехал в связи с тем, что здесь как раз были построены резиденции при Советском Союзе, и работал на этих государственных дачах, а потом осел в Крыму. То есть эти люди всегда очень спокойно к этому относились, поскольку это было частью их жизни: кто-то работал на кухне, кто-то работал в саду, были горничные.
Но в те времена, как рассказывают местные жители, — во времена Хрущева, во времена Брежнева — порядки были очень демократичны. Например, рассказывали, что Хрущев мог выйти в поселок в магазин, Брежнева тоже замечали в Ялте в плавках, как я читаю сейчас по воспоминаниям комендантов. Например, однажды он, купаясь на своей резиденции в Нижней Ореанде, заплыл так далеко, что его отнесло течением в Ялту, он спокойно вышел на берег и прошел пол-Ялты по берегу в трусах. Был маленький дощатый забор, который ограждал эти резиденции.
«Настоящее Время»: Сейчас всё строже?
Екатерина Резникова: Да, с приходом сначала Украины появились каменные заборы, потом уже при России. Но вот Ющенко вспоминают как одного из самых демократичных посетителей дачи. Например, в конце сезона, как рассказывали местные, он всегда устраивал для персонала званые ужины, приглашал всех и благодарил всех за работу.
«Настоящее Время»: Во время подготовки этого материала какие-то были трудности с правоохранительными органами?
Екатерина Резникова: Лично у меня не было трудностей с правоохранительными органами. Единственное, что мне действительно было не по себе, потому что ты подъезжаешь к забору, он весь утыкан камерами, каждые — пять метров, ты подъезжаешь к воротам резиденции, там стоят сферические камеры, которые снимают на 180 градусов всё, что происходит вокруг.
Я постоянно чувствовала взгляды на себе, например, когда я поднялась на скалу Ифигения и снимала вид на забор, вид на море, фотографировала в другую сторону, чтобы сделать вид, что я туристка, плюс нужно же показать читателям окружающую обстановку, в это время вышел человек из будки охраны, который, судя по всему, наблюдал за мной. Плюс ко всему мне рассказывали рабочие, которые находятся внутри периметра, что этот большой забор дачи ФСБ на самом деле не единственный — есть еще второй контур ограды, между этими двумя контурами постоянно ходят отряды охраны, постоянно кто-то наблюдает за морем в бинокль, за горами наблюдают в бинокль. Местные жители рассказывали, что есть даже специальные дроны с хорошими камерами с высоким разрешением, которые вся эта команда может поднять, если они увидят подозрительный автомобиль. Плюс к тому севастопольцы мне рассказывали о том, что у них был такой случай: завернув случайно не в тот поворот в Оливе, они уткнулись на машине в ворота дачи, развернулись и уехали, а через некоторое время их дома по месту прописки побеспокоили из ФСБ, спросили: «Что вы делали в Оливе в это время?»
«Настоящее Время»: Вы можете рассказать о строительстве ледового дворца, насколько необычно для Крыма такое явление?
Екатерина Резникова: Сейчас в Крыму нет ни одного катка, на котором могли бы заниматься профессиональные спортсмены, в том числе и детские группы. Например, в Ялте, в Симферополе, в Севастополе дети тренируются на полукоммерческих площадках, которые находятся в торговых центрах. Они общедоступны, но это не тот каток, который должен соответствовать олимпийским требованиям, это не настоящая хоккейная площадка. В таких условиях у нас проходят тренировки.
В России хоккей, как вы знаете, в чести, поскольку в России всегда то, чем увлекается президент, развивается быстрее. То есть Ельцин играл в теннис — все играли в теннис, Путин занимается дзюдо и хоккеем — все занимаются дзюдо и хоккеем. Но для Крыма за эти прошедшие семь лет ни одного настоящего, соответствующего всем международным требованиям катка построено так и не было. Но зато такой каток появился на даче президента, но, боюсь, он не будет доступен для крымских детей.
«Настоящее Время»: Почему эта резиденция связывается с Путиным? Потому что там есть ледовый дворец? Или еще есть какие-то доказательства, что, скорее всего, здесь место для российского президента?
Екатерина Резникова: Во-первых, так говорят на самой строительной площадке, его называют по-всякому: царь, первое лицо, главный заказчик. Во-вторых, Путин действительно туда приезжал, и об этом говорит охрана, которая бывает между первым и вторым периметром. За последнее, коронавирусное время его давно не было в Крыму. Несколько раз мне сообщали о том, что вот-вот ждут, всех удаляют с площадки, значит, может быть, приедет, но это коронавирусное карантинное время он, видимо, предпочел переждать в своей резиденции Бочаров Ручей, где ему сделали, как выяснило издание «Проект», полную копию рабочего кабинета в Ново-Огареве для того, чтобы создать видимость, что Путин в тяжелое время находится в Москве.
У дачи под Оливой много общего с дворцом в Геленджике: усиленные меры безопасности, Федеральная служба охраны вокруг, очистка территории от посторонних лиц при посещении таинственного владельца и, главное, ледовая арена на закрытой территории.
«Крым.Реалии» называют госдачу, которая использовалась сначала советскими, а потом и украинскими лидерами, дачей Путина. Журналистка российского издания «Проект» Екатерина Резникова, написавшая в 2020 году подробный репортаж об этой и других госдачах в Крыму, рассказала телеканалу «Настоящее Время», почему все местные жители считают, что живут рядом с резиденцией Путина, чем дачи российских чиновников и силовиков мешают крымчанам и почему ледовая арена на госдаче так необычна для полуострова.
«Настоящее Время»: Как и когда вы впервые узнали о строительстве «дворца для Путина» в Крыму?
Екатерина Резникова: Государственная резиденция для президента была здесь всегда, она использовалась и при Украине, поэтому слово «строительство», наверное, здесь некорректно. Узнали о том, что там происходит что-то, видимо, невероятное по своим масштабам, после того, как на трассе стал появляться этот большой шестиметровый забор. Дело в том, что дача Путина — шестая, восьмая резиденция, — она находится немножко в глубине, подальше от трассы. Поэтому тот момент, когда там появился забор, крымчане не особо зафиксировали. Это была большая стена, но она была каменная, ее с трассы не видно, и она не вызывала такого возмущения среди местных жителей и туристов, которым просто перекрыли прекрасный вид на море. А когда уже появилась эта ограда вокруг дачи ФСБ, тогда стало понятно, что за этой оградой происходит нечто очень большое, очень масштабное. А дальше уже — дело техники, Крым маленький.
«Настоящее Время»: То есть это произошло не сразу после аннексии в 2014 году, а в недавние годы?
Екатерина Резникова: Строительство началось, наверное, в 2016–2017 годах, и забор появился чуть позже. Видимо, был такой план.
«Настоящее Время»: Наши коллеги из «Крым.Реалии» говорят о том, что мобильная связь вокруг предполагаемого этого места глушится, что также глушатся и сигналы коптеров. Как вам вообще работалось в таких условиях, как вы собирали материал для репортажа?
Екатерина Резникова: Да, там бесполетная зона. Я сама не пользуюсь дронами, а найти какого-то оператора коптера мне не удалось. Что касается мобильной связи — есть проблема в районе поселка Кастрополь, есть небольшие проблемы в районе Фороса, в Оливе связь работает наверху под обрывами. Непонятно, с чем точно связано отсутствие мобильной связи: с наличием самой дачи или с тем, что после присоединения Крыма к России здесь очень большие проблемы с мобильной связью, поскольку крупные украинские операторы были удалены с полуострова, а крупные российские операторы сюда не зашли, поэтому инфраструктура обновляется очень медленно и проблема со связью на трассе Севастополь — Ялта везде. Но тем не менее местные жалуются, что дозвониться бывает сложно, и связывают это с наличием вышек, которые теперь там на территории появились, — и они перехватывают дроны.
«Настоящее Время»: Я так понимаю, что местные понимают, что здесь предполагаемая резиденция Путина, и как они к этому относятся?
Екатерина Резникова: Местные, конечно же, понимают. Среди местных жителей достаточно много бывших сотрудников пятого отдела КГБ, который занимался отдыхом первых лиц государства. Кто-то из этих людей жил в Оливе до того, как появились дачи, я имею в виду, семьи этих людей жили, кто-то приехал в связи с тем, что здесь как раз были построены резиденции при Советском Союзе, и работал на этих государственных дачах, а потом осел в Крыму. То есть эти люди всегда очень спокойно к этому относились, поскольку это было частью их жизни: кто-то работал на кухне, кто-то работал в саду, были горничные.
Но в те времена, как рассказывают местные жители, — во времена Хрущева, во времена Брежнева — порядки были очень демократичны. Например, рассказывали, что Хрущев мог выйти в поселок в магазин, Брежнева тоже замечали в Ялте в плавках, как я читаю сейчас по воспоминаниям комендантов. Например, однажды он, купаясь на своей резиденции в Нижней Ореанде, заплыл так далеко, что его отнесло течением в Ялту, он спокойно вышел на берег и прошел пол-Ялты по берегу в трусах. Был маленький дощатый забор, который ограждал эти резиденции.
«Настоящее Время»: Сейчас всё строже?
Екатерина Резникова: Да, с приходом сначала Украины появились каменные заборы, потом уже при России. Но вот Ющенко вспоминают как одного из самых демократичных посетителей дачи. Например, в конце сезона, как рассказывали местные, он всегда устраивал для персонала званые ужины, приглашал всех и благодарил всех за работу.
«Настоящее Время»: Во время подготовки этого материала какие-то были трудности с правоохранительными органами?
Екатерина Резникова: Лично у меня не было трудностей с правоохранительными органами. Единственное, что мне действительно было не по себе, потому что ты подъезжаешь к забору, он весь утыкан камерами, каждые — пять метров, ты подъезжаешь к воротам резиденции, там стоят сферические камеры, которые снимают на 180 градусов всё, что происходит вокруг.
Я постоянно чувствовала взгляды на себе, например, когда я поднялась на скалу Ифигения и снимала вид на забор, вид на море, фотографировала в другую сторону, чтобы сделать вид, что я туристка, плюс нужно же показать читателям окружающую обстановку, в это время вышел человек из будки охраны, который, судя по всему, наблюдал за мной. Плюс ко всему мне рассказывали рабочие, которые находятся внутри периметра, что этот большой забор дачи ФСБ на самом деле не единственный — есть еще второй контур ограды, между этими двумя контурами постоянно ходят отряды охраны, постоянно кто-то наблюдает за морем в бинокль, за горами наблюдают в бинокль. Местные жители рассказывали, что есть даже специальные дроны с хорошими камерами с высоким разрешением, которые вся эта команда может поднять, если они увидят подозрительный автомобиль. Плюс к тому севастопольцы мне рассказывали о том, что у них был такой случай: завернув случайно не в тот поворот в Оливе, они уткнулись на машине в ворота дачи, развернулись и уехали, а через некоторое время их дома по месту прописки побеспокоили из ФСБ, спросили: «Что вы делали в Оливе в это время?»
«Настоящее Время»: Вы можете рассказать о строительстве ледового дворца, насколько необычно для Крыма такое явление?
Екатерина Резникова: Сейчас в Крыму нет ни одного катка, на котором могли бы заниматься профессиональные спортсмены, в том числе и детские группы. Например, в Ялте, в Симферополе, в Севастополе дети тренируются на полукоммерческих площадках, которые находятся в торговых центрах. Они общедоступны, но это не тот каток, который должен соответствовать олимпийским требованиям, это не настоящая хоккейная площадка. В таких условиях у нас проходят тренировки.
В России хоккей, как вы знаете, в чести, поскольку в России всегда то, чем увлекается президент, развивается быстрее. То есть Ельцин играл в теннис — все играли в теннис, Путин занимается дзюдо и хоккеем — все занимаются дзюдо и хоккеем. Но для Крыма за эти прошедшие семь лет ни одного настоящего, соответствующего всем международным требованиям катка построено так и не было. Но зато такой каток появился на даче президента, но, боюсь, он не будет доступен для крымских детей.
«Настоящее Время»: Почему эта резиденция связывается с Путиным? Потому что там есть ледовый дворец? Или еще есть какие-то доказательства, что, скорее всего, здесь место для российского президента?
Екатерина Резникова: Во-первых, так говорят на самой строительной площадке, его называют по-всякому: царь, первое лицо, главный заказчик. Во-вторых, Путин действительно туда приезжал, и об этом говорит охрана, которая бывает между первым и вторым периметром. За последнее, коронавирусное время его давно не было в Крыму. Несколько раз мне сообщали о том, что вот-вот ждут, всех удаляют с площадки, значит, может быть, приедет, но это коронавирусное карантинное время он, видимо, предпочел переждать в своей резиденции Бочаров Ручей, где ему сделали, как выяснило издание «Проект», полную копию рабочего кабинета в Ново-Огареве для того, чтобы создать видимость, что Путин в тяжелое время находится в Москве.