Алексей Навальный пишет письма из тюрьмы сам. Или не сам. Зависит от одного маленького обстоятельства

Некоторое время назад в интернете в очередной раз разгорелся спор – самый известный современный российский политический заключённый Алексей Навальный сам пишет свои программные тексты, сидя в российской тюрьме, или не сам? И если не сам, то кто за него пишет? А если сам – как это происходит технически? В очередной раз – потому что вопрос этот поднимается с завидной регулярностью. Что-ж, давайте разбираться.

Я, в отличие от подавляющего большинства спорящих, немного в теме существующих порядков в современных российских тюрьмах. Познал их на личном опыте. Поэтому, дальнейший текст – это не фантазии на тему, а размышления, основанные на этом самом личном опыте.

Легальных способов передать текст на волю в современной российской тюрьме – три. Обычным письмом через "Почта РФ". Электронным письмом через ФСИН. Через адвокатов.

Первые два варианта крайне ненадёжные. Потому что письма могут попросту потеряться. Нет, не так. Письма могут попросту "потеряться".

Ведь каждое письмо заключённого, прежде чем отправиться к адресату, сначала попадает к тюремному цензору. И тот волен закрасить в письме всё, что сочтёт неприемлемым с точки зрения тюремной цензуры. Он может задержать письмо на энное время. Типа, "случайно" упало-затерялось. А потом также "случайно" нашлось. Или вообще не пропустить письмо целиком. Разумеется, доступ к содержимому письма имеет всё руководство тюрьмы. Этот вариант я тоже проходил. Обсуждал содержание одного из писем с замом начальника тюрьмы по оперативной работе.

У меня таким образом "потерялись" три электронных письма. Наверное, потому, что я в них жаловался на отсутствие в тюрьме медицинской помощи.

Формально, в каждом СИЗО существуют медицинские работники. Вот только попробуй к ним попади. Ты не можешь прийти к врачу, потому что не можешь выйти из камеры по собственной инициативе. Ты не можешь вызвать врача, потому что у тебя нет телефона и интернета. Ты можешь лишь сообщить дежурному о проблеме со здоровьем. А дальше всё на усмотрение дежурного. И врача. Есть у дежурного время или нет. Есть у врача время или нет.

Помнится, в одной из соседних камер стало человеку плохо. Упал он на пол, и не шевелится. Его сокамерники долбились в дверь руками и ногами в течение минут 15. Пока к ним, наконец, не пришли. Нет, не врачи. Дежурный. Врачей же ещё надо вызвать. А у них тоже есть дела. Это вам не скорая помощь на воле. Которая может и через 5 минут приехать по вызову. Человек, в итоге, умер. Но мы отвлеклись.

Сколько с января 2021 года, когда Алексей Навальный был посажен в тюрьму, его писем таким образом "потерялось" – знает только он, адресаты его писем, и сотрудники ФСИН. Лично я в итоге стал вести учёт всех электронных писем ФСИН по номерам на бланках.

Да и вообще, посвящать тюремщиков в свои политические планы – это несколько странно, согласитесь.

Остаётся третий легальный вариант – через адвокатов. В этом случае также возможны варианты. Или ты пишешь текст в камере, и передаёшь его адвокатам. Или ты пишешь текст при адвокатах. Тратя своё и их время на задачи, не связанные с уголовным делом.

Первый вариант также имеет, так скажем, сложности. Потому что тебя и твои вещи обыскивают перед тем, как отвести тебя к адвокату . И могут изъять твой текст. С обычными арестантами охранники не зверствуют. Но ведь Алексей Навальный арестант не обычный.

Второй варианта хорош всем, кроме того, что на написание текста требуется время. Много времени. Очень много времени. Человек – не компьютер. И вряд ли может сформулировать сложный текст в голове полностью, выучить его до последней запятой, а потом точно изложить на бумаге.

Но даже не это самое сложное. Прежде, чем написать сложный программный текст, требуется сначала собрать все факты воедино, проверить их, упорядочить их. И только потом писать текст.

Получить необходимую фактуру из современного российского телевизора решительно невозможно. И потом, этот телевизор для начала должен быть. Но даже если он есть – он не находится в единоличном пользовании одного арестанта. Обычному арестанту новости даром не нужны. Фильмы, музыка, спорт. Всё. Радио? Только музыкальное. Газеты? Их нет. Тюрьмы их не выписывают. Конечно, арестант может выписать их сам. Но те газеты, что ещё остались в современной России, чтобы не быть закрытыми, жёстко самоцензурируются.

Получается, что сначала адвокаты должны проинформировать Алексея Навального обо всём происходящем на воле. Дать ему необходимую фактуру. Дальше он должен всё тут же проанализировать. И написать текст. Вариант надиктовать текст адвокатам отпадает. В российскую тюрьму нельзя проносить никакие записывающие устройства. Ни диктофоны, ни смартфоны.

А, поскольку, каждый день поступают новые факты, адвокаты должны приходить к Алексею Навальному каждый день. И сидеть у него по нескольку часов. Рассказывая, рассказывая, рассказывая. Иначе теряется контекст.

Возможно ли такое? Вопрос, конечно, интересный. Время адвокатов стоит денег. Много времени адвокат тратит на тебя – много денег должен ты ему.

Давайте также вспомним, что Алексей Навальный в последний год почти постоянно сидит в ШИЗО. В штрафном изоляторе. И ручку получает на полчаса в день. В течение которых надо ещё и письмо родным написать. Родителям, жене, детям. На это тоже нужно время. А оно не резиновое.

Вот и получается. Если перебирать все легальные способы написания больших и умных текстов в современной российской тюрьме. Будучи Алексеем Навальным. И находясь под постоянным психологическим давлением. Постоянно находясь в ШИЗО. Решительно невозможно. Не может он писать сам текстов. Или может?

Ведь, кроме легальных способов, существуют и нелегальные способы. Возьмём, к примеру, мой личный опыт. В редкой камере, что я за 20 месяцев побывал, не было ни одного телефона. Таковых, если я правильно помню, было всего три. Во многих случаях телефонов было больше одного. Во многих случаях это были даже не кнопочные телефоны, а смартфоны. С выходом в интернет, разумеется.

Приведу пример. Как-то раз я был вызван на беседе. И раз уж случилась такая оказия, скромно попросил телефон в камеру. Чтобы была возможность общаться с семьёй. Ибо волнуются они. Как я? Что со мной? Проходит несколько дней. Из соседней камеры предлагают телефон. Типа, лишний. Всё хорошо, но однажды он ломается. Сокамерник в сердцах выбрасывает его в окно. Через некоторое время приходят сотрудники тюрьмы и интересуются, где телефон. Выкинули. А они: "Симку верните". Представляете? Сотрудники тюрьмы использовали глагол "верните"! на всякий случай предупреждаю: за давностью лет уже почти ничего не помню. Только сами события.

И вот если всего на минутку предположить, что у самого известного российского политического заключённого всегда (или почти всегда) имеется смартфон с выходом в интернет, то всё встаёт на свои места. Он постоянно следит за происходящими в России и в мире событиями. Он может самостоятельно выбрать наиболее подходящие источники информации. Он всё время в контексте. Он может найти факты и проверить их. Он может написать текст на том же смартфоне. Отредактировать его.

Скажете, какой может быть смартфон в ШИЗО? Какой-кайой? Чёрненький, разумеется. Шутка. На самом деле, в ШИЗО даже удобнее со смартфоном сидеть. Сидишь ведь один. И никто (кроме сотрудников ФСИН) не узнает, что ты сидишь со смартфоном. Может быть такое? Почему нет? Сотрудники ФСИН не люди, что ли? Им точно также ничто человеческое не чуждо.

Выводы? Алексей Навальный может писать программные тексты из тюрьмы и колонии сам. Если у него есть смартфон с доступом в интернет. И не может этого делать, если смартфона нет. Или – или. Как на самом деле? Узнаем через энное количество лет. Когда власть сменится. Когда Алексей Навальный выйдет на волю. Когда тюремщики напишут мемуары.

===

Оригинал статьи на сайте FinNews.ru. Если нравится статья – пожертвуйте на развитие канала (форма "Юмани" доступна по ссылке) кто сколько может, и подпишитесь на канал. Или только подпишитесь на канал. Можно подписаться на наш канал в Телеграм и/или в Вконтакте.