Фарид Насыбуллин: «Владимир Путин и его команда решились на радикальный разворот экономического курса корабля РФ от примитивно понятой либеральной экономики к государственному капитализму»Фото: «БИЗНЕС Online»

Первые шаги госкапитализма

Пусть с опозданием лет эдак на десять Владимир Путин и его команда решились на радикальный разворот экономического курса корабля РФ от примитивно понятой либеральной экономики к государственному капитализму. Крен от минимального государства, насажденного приверженцами гайдаро-чубайсовской модели преобразования промышленности СССР, к умеренно активной роли государства в экономике наметился с самого прихода Путина во власть. Но это еще не был госкапитализм, скорее его первые шаги. Активность государства на фоне полного развала экономики своим острием прежде всего была направлена на восстановление фактически уничтоженных высокотехнологичных отраслей, в том числе атомной, космической и, конечно, ВПК. Не остались в стороне и некоторые энергетические и сырьевые компании, являвшиеся базовыми в пополнении бюджета. Приватизация РАО ЕЭС, а по сути, уничтожение единой энергетической системы страны — исключение из правил. Игнорируя язвительные выпады в огосударствлении экономики и даже саботаж системных либералов, Путин через механизмы активного государства возродил из пепла целые отрасли, уничтоженные в 1990-е, от судостроения до сельского хозяйства. Не говоря уже о гигантских инфраструктурных проектах типа Арктической зоны РФ. Именно это обстоятельство, а не действия ЦБ, манипулировавшего ключевой ставкой и игрой в таргетирование инфляции вместо экономического роста и доходов населения, явилось основой относительной стабильности финансово-экономической системы страны в условиях беспрецедентного давления Запада. А действия Центробанка лишь подавили внутренний спрос и, как следствие, способствовали бегству капитала и затуханию инвестиционной активности.

С отставкой либерального правительства Дмитрия Медведева тема госкапитализма приобрела не только теоретический, но и практический интерес. Настоятельно возникла потребность научного обоснования «нового курса», которая позволит обновленному правительству идти точно по курсу к обозначенной точке движения. Так сказать, филигранно пройти между Сциллой и Харибдой, где с одной стороны маячат бюрократическое болото, коррупция и некомпетентное госуправление, а с другой — судьба свободы и рыночной экономики, которая саморегулируема и стремится к невмешательству государства в свои дела. Отсюда принципиальный вывод: госкапитализм не должен стать вечным двигателем экономики, а всего лишь призван сыграть роль повивальной бабки рождения нового типа российской экономики, диверсифицированной, структурно сбалансированной, с оптимально встроенной в нее государственной и частной собственностью, основанных на рыночной экономике с индикативным планированием и свободой личности.

Путин провозглашает новую экономическую политику

Новый состав правительства Мишустина – Белоусова, оттеснивший системных либералов вроде как на второй план, сделал серьезный крен в сторону строительства госкапитализма. На площадке, захламленной либералами в плане стагнации экономики, хронической нищеты и падения доходов населения на протяжении 7 лет, где государство не минимально, а становится реальным игроком и агентом в экономическом возрождении страны. Путин, провозгласивший 12 нацпроектов, ставивших целью кардинальное улучшение качества жизни народа, осознал, что ограниченными мерами вроде либерализации экономики и приватизации в строгих рамках монетарной политики ЦБ под диктовку МВФ дело не сделаешь. Более того, президент на недавнем Давосском форуме назвал эту политику вчерашним днем. Нужны совсем другие подходы и иные кадры. В конце концов, необходима новая концепция, модель экономики. Таковой стала идея решить текущие и долгосрочные задачи РФ через механизм не невидимой руки рынка, а видимой руки государства, что органически соответствует переходному периоду, в котором все еще пребывает страна. Кроме того, на том же форуме Путин на весь мир заявил, что Россия, по сути, переходит к другой экономической политике с опорой не на фондовый рынок как единственный источник инвестиций, а прежде всего на бюджетные стимулы, где ключевую роль будут играть «государственные средства и центральные банки». Мировая финансовая олигархия и МВФ, полагаем, с тревогой восприняли данные слова Путина. Но это им «ответка» за попытки изолировать РФ от международных рынков. Более того, подобное итог нашего горького собственного опыта. Наивные надежды гайдаровцев на постулат «рынок сам все решит» оказался блефом, не решившим на самом деле ни одной кардинальной задачи новой России. Итог плачевен: у нас нет ни рынка, ни процветающего общества.

В 1990-е годы в РФ в результате насильственной узурпации власти командой Бориса Ельцина к власти пришли радикальные либералы-троечники во главе с Егором Гайдаром и Анатолием Чубайсом, которые догматически восприняли идеи свободного рынка, естественно, приведшие экономику к полному краху и тотальному обнищанию масс. В довесок, встроив РФ в мировую экономическую систему не как ее равную часть, а как сырьевой придаток, поставили под угрозу и суверенитет страны, и само существование государства как таковое. Только приход к власти Путина позволил России не только выжить, но и заявить о себе как о возвращающейся на мировую арену державе.

Как бы то ни было, президент вначале всецело полагался на знания Алексея Кудрина и Германа Грефа, возглавивших экономический блок в правительстве Михаила Касьянова. Но они с еще большим упорством продолжили пагубный курс Гайдара. Сам же Путин занялся реальной экономикой, которая лежала в руинах, и за несколько лет его титанические усилия дали свои плоды. Он социалистическими методами стал строить капитализм. Были возвращены в лоно государства не только отдельные стратегические предприятия, но и целые отрасли, включая сырьевые и прежде всего нефтегазовые. Консолидация сырьевого сектора под управлением государства еще далека от завершения, но тенденция очевидна и верна. Происходит не национализация и не примитивное огосударствление, а явление, которое еще предстоит осмыслить и оценить. Возможно, это тренд к созданию государственных ТНК, получивших широкое распространение в мире. 

Команда Грефа и Кудрина, на словах ратуя за свободный рынок, занималась лишь демагогией на околорыночные темы на бесчисленных экономических форумах типа Гайдаровских чтений. Они сконцентрировали основное внимание на приватизации и либерализации экономики ради мифических западных инвестиций, результатом чего стало рождение значительного числа околоправительственных частных компаний, всецело аффилированных с узкой группой чиновников. Только для них Россия стала страной с самой свободной и открытой экономикой в мире.

Системные либералы лишь на словах за малый и средний бизнес

Малый и средний бизнес под пустые громогласные заявления о его поддержке, по сути, оказался в загоне. А ведь известно, что в развитых и успешных развивающихся рынках именно МСП, а не крупный бизнес вносит основной — от 60 до 90% — вклад в богатство страны. У нас эта цифра едва достигает 20%, а после пандемии — существенно меньше. До сих пор и у нового правительства нет понимания, что МСП — основа свободного рынка и подлинной демократии. Но и этим не исчерпывается роль малого и среднего бизнеса в устойчивости экономической системы. Именно МСП — наиболее поворотливая и динамичная система, которая позволяет экономике адаптироваться под быстро меняющиеся условия прогресса и спроса потребителей. Отсюда вывод: развитие малого и среднего бизнеса, которое, являясь прежде всего для молодого поколения окном в будущее и средством самореализации, должно стать наипервейшим приоритетом правительства Мишустина – Белоусова. По факту мы этого не наблюдаем. Буквально на днях правительство сформировало пять рабочих групп по реализации национальных проектов с персональной ответственностью по каждому направлению. Документ не без изъянов, но добротный, и в нем нашли отражение многие проблемные вопросы экономики и общества, требующие незамедлительного решения, кроме касающихся МСП. Проблему не решает упор на высокотехнологичное предпринимательство. Хотя бы потому, что IT-компаниям нужен спрос на их разработки, а его в полной мере может в силу массовости обеспечить лишь широкая сеть малого и среднего бизнеса. Урок Беларуси с айтишниками, видимо, не учтен. Попутно отметим и факт, что уровень Сергея Кириенко (первый замглавы администрации президента РФ — прим. ред.) требует заниматься не тысячами талантливых представителей молодежи, а проблемами и открытием перспектив для всего многомиллионного молодого поколения. Спора нет, поддержка отечественных IT-компаний — шаг в верном направлении, как и мегапроекты типа ЗапСибНефтехима, но фрагментация экономического пространства — это опять-таки высокооплачиваемые рабочие места для тысяч людей, а правительство должно видеть проблему шире, принимая решения, улучшающие благосостояние миллионов. И уж совсем несвоевременен принятый Госдумой закон, отменяющий для МСП ЕНВД, намного усиливающий на них налоговый пресс. Президент Татарстана Рустам Минниханов, по его же словам, пытался доказать Антону Силуанову (министр финансов РФ — прим. ред.) его вредность в условиях пандемии, но тщетно. А тут еще со своей инициативой нарисовался Борис Титов (уполномоченный по правам предпринимателей при президенте РФ — прим. ред.), который вроде должен защищать права бизнесменов, но фактически поддержал идею пустить под нож ИП, которых, между прочим, более всего из числа МСП.

Рабочие программы Андрея Белоусова (первый вице-премьер правительства РФ — прим. ред.) должны стать составной частью стратегии социально-экономического развития России до 2030 года. Пока в них только паспорта отраслевых стратегий и описание ключевых действий по каждому направлению. Хотелось бы надеяться, что разработчики облекут все замыслы в тогу индикативного планирования, т. е. характеристик желаемых достижений объекта управления в опорных точках (индикаторах), а также инструментов и способов достижения данных состояний (регуляторов). Без кардинальной переделки федерального законодательства в области экономики подобного добиться нельзя. Это должно коснуться как изменения структуры госорганов, руководящих экономикой, так и тех законов, где функции министерств сведены до уровня оказания услуг. Также нужно перенастроить налоговую систему с фискальной на стимулирующую, усилить финансовую самостоятельность региональных властей, развязать руки муниципалитетам в части решения местных проблем и т. д. Пока всего это не видно даже в проекте, но нужно понимать, что без указанных мер грандиозные планы могут так и остаться на бумаге, как часто это бывало ранее.

Правительство РФ слишком увлеклось цифровизацией экономики

Правительство Мишустина – Белоусова, на мой взгляд, слишком увлеклось цифровизацией экономики. Спора нет, это самый быстрорастущий сегмент мировой экономики и за ним будущее. Но подобное не значит, что другими направлениями можно пренебречь. И, хотя власти обязали госсектор вести документооборот по возможности на базе отечественных микропроцессорных платформ, что можно только приветствовать, сути дела это не меняет. Понятно, госуслуги и внедрение системы блокчейна для сбора налогов и отслеживания расходования бюджетных инвестиций на фоне все еще неизжитой коррупции, цифровизация системы госуправления, особенно при госкапитализме, может и должна быть среди первоочередных задач правительства, но бизнес сам обязан решать, когда и где именно это нужно внедрять. Стимулирование — да, но обязаловка в данном деле недопустима, в том числе маркировка товара, которая не горит. Кроме дополнительных расходов и часто весьма существенных, эффект от цифровизации спорен. Многим отечественным компаниям нужна не цифровизация, которая зачастую есть новый вид налога на бизнес, а модернизация производства. Говоря в целом, вряд ли можно считать, что одна цифровизация станет каким-то фактором устойчивого развития. Системность и комплексность при вычленении задач первого и второго уровней — ключ к успешному решению задач госуправления. Кроме того, важно не забывать, что та же цифровизация, как и другие новейшие технологии: робототехника, искусственный интеллект, — это не сама экономика, а ее производная, как, впрочем, и их наука, считающаяся прикладной, инструмент для повышения эффективности реальной экономики. Поэтому неверно говорить о цифровой экономике в прямом смысле. Это экономика нематериальных активов, которая, конечно же, может претендовать на самостоятельность как отдельная отрасль.

Проблемы глобализации

Другая архиважная задача, от правильного решения которой зависит будущее не только России, но и мировой системы — вопрос глобализации. В этой связи всевозможным маниловым от экспертного сообщества напомним, что данному курсу нет альтернативы. Реалии современного мира таковы, что при всем многообразии экономических и политических систем в главном он един — глобальная рыночная экономика и демократическое общество. Даже лидер Китая Си Цзиньпин взял курс на сужение плановых начал в пользу рынка, ратуя за еще большую международную кооперацию и мировое разделение труда. Свою позицию он, как и Путин, подтвердил на все том же Давосском экономическом форуме, где в противовес им Запад рисует картину глобального мира, слегка отретушированную, но под старую обанкротившуюся двухуровневую схему, где главенствует золотой миллиард и прозябает остальной мир, призванный его обслуживать. Проталкивание Джо Байдена в кресло президента США — яркая демонстрация старого курса Pax Americana, который окончательно похоронит Штаты, ибо они уже надорвались, таща на себе весь мир. Байден, этот «старый сонный Джо», стал символом доживающей свой век империи. Цзиньпин заявил, что не глобализация виновата в нынешних бедах планеты, а неуемная жажда наживы, последовательно отстаивая свою идею построения нового мирового «сообщества единой судьбы». Точку в данной дискуссии, выступая в виртуальном Давосе, поставил Путин.

Многополярная глобализация

Эпоха однополярного мира завершилась, и другие страны вне золотого миллиарда не согласны с ролью послушных управляемых сателлитов.

Владимир Путин президент России

Таким образом, глобализация — это объективный ход истории. Более того, человечество семимильными шагами идет еще и к роботизированному обществу вкупе с искусственным интеллектом, интернет-продуктами и 3D-печатью, виртуальной и дополнительной реальностью, био- и нейротехнологиями, способными радикальным образом изменить не только традиционную экономику, социум, но и самого человека. И нужно видеть в этих объективных процессах не угрозу, пугая обывателя, например, цифровым концлагерем или детьми, рожденными с рогами от коровы, а новые возможности для развития мира и отдельного человека. Естественно, останавливая в экспериментах не в меру увлекшихся ученых, забывших бога и пренебрегших этическими нормами. Сумасбродных политиков, пытающихся объективный ход истории взять под свой контроль, тоже нужно поставить в рамки. Особенно кучку ультраглобалистов со всемирного экономического форума во главе с Клаусом Швабом, издавшего, по сути, книгу-манифест «„Ковид-19“: великая перезагрузка», где сформулирована их программа действий, получившая определение «либеральный фашизм»: мол, теперь не будет ни собственности, ни денег, ни демократии, поскольку мы намеренно и успешно разломали мир до такой степени, что пути обратного уже нет. Кто не согласен, тех давить. В планах ультраглобалистов ввести «ковид-паспорта», по которым станут фильтровать угодных и неугодных новому мировому рейху. Правительства и народы будут стерты с лица земли, а вместо них появится послушное стадо биомассы. Поразительно, но это не записки из палаты №6, а «труд» людей, обладающих влиянием на мировые процессы. Пока у них все идет по плану. Но, судя по сумасбродности и человеконенавистническим проектам, данные проекты построены на песке. Крик отчаяния умирающей западной цивилизации, погрязшей в коррупции, политических дрязгах, сомнительной мультикультурности и гипертрофированной зацикленности на гендерных и половых вопросах. На горизонте появляются новые глобальные лидеры и прежде всего Китай, Россия и Индия, а если в данную здоровую ось встроится Германия, которая все внимательнее всматривается в эту сторону, то за судьбу нового глобального мира не стоит переживать.

России же в условиях, когда Запад воздвигает перед ней железный занавес, помогать ему в указанном деле не только резона нет, но и противоестественно. Хотя бы потому, что ни Иран, ни Венесуэла, ни Куба, ни даже КНДР, находясь в изоляции, не горят желанием оставаться изгоями во взаимосвязанном мире.

Предупредил об опасности автаркии и олигарх Алексей Мордашов, глава «Северстали», назвав ее катастрофой для России. Не противоречит глобализации наметившийся тренд многополярного мира как здоровой реакции мирового сообщества на агрессивную внешнюю политику США. Только единым фронтом человечество, оставаясь в рамках своей национальной и государственной идентичности, способно бороться с глобальными проблемами.

Это касается и самой рыночной экономики в мировом срезе. ТНК, создавшие глобальную сеть спроса и предложения, доказали способность к саморегуляции в планетарном масштабе, но вопреки мнению Шваба решать общие дела и преодолевать дисбалансы, кризисы и, как следствие, мировые конфликты, включая военные, они оказались не в силах. Похоже, элементов планирования на мировом уровне человечеству не избежать, но в будущем, поскольку орган, который сможет взять на себя данные функции, человечеству еще предстоит создать. США же как мировой гегемон уже не справляются с этой задачей, но своей санкционной политикой против всех лишь усугубляют мировые бедствия, пытаясь за счет других решить собственные колоссальные проблемы, грозящие распадом уже самих Соединенных Штатов.

Суть госкапитализма

Так что же такое госкапитализм? Прежде всего напомним уважаемому читателю, что значит капитализм. Это экономическая система производства и распределения, покоящаяся на частной собственности и свободе предпринимательства с целью извлечения прибыли при невмешательстве государства в его дела. Государственный капитализм при данном определении выглядит как нонсенс, но термин прижился и широко вошел в обиход не только как неологизм, но и как новая реальность. При госкапитализме государство не только не минимально, но пытается заменить собой механизмы саморегулируемого рынка, грозящего, по мнению некоторых маститых экономистов, даже похоронить и рыночную экономику, и сам капитализм. Ибо при указанной системе уже не частник, а государство играет ключевую роль в экономике, владея либо мажоритарными, либо миноритарными пакетами акций компаний, широко используя вместе с тем предоставление им субсидированных кредитов или иные формы господдержки, включая налоговые и таможенные льготы.

При этом госкапитализм не ограничивается национальными границами, а все больше стремится выйти за их рамки, помогая своим компаниям становиться транснациональными. Так, по данным ЮНКТАД (Конференция ООН по торговле и развитию — прим. ред.), еще в 2004 году в списке 50 крупнейших глобальных компаний госпредприятий не было вовсе. В 2010-м в мире насчитывалось уже 650 государственных ТНК с 8,5 тыс. зарубежными филиалами, 19 из которых входили в 100 крупнейших транснациональных компаний мира. В 2019 году их число достигло уже 1,5 тыс. ТНК с более чем 86 тыс. иностранными филиалами. Причем наблюдается рост госучастия в финансовом секторе, что вполне объяснимо, но, что парадоксально, еще больший рост госдоли отмечается в торговле и операциях с недвижимостью. Одновременно по капитализации вырвались вперед госкомпании из Китая, Бразилии, Мексики, Индии, Малайзии и др. Что характерно, рост числа госкомпаний как глобальных игроков идет за счет вытеснения крупнейших компаний из США, Германии, Великобритании и Японии, единолично господствовавших на мировых рынках. Но роль государства в экономике существенна не только в развивающихся странах, но и в развитых. Например, во Франции и Италии на долю государства приходится 35–37% акционерного капитала, в Германии — 54%, в Польше — 58%. В Дании, Норвегии и Швеции эта доля распределена почти поровну. Россия после эпохи тотальной приватизации всего и вся постепенно встраивается в мировые тренды. Например, на Мосбирже доля компаний с госучастием, раскрывших свою структуру собственников, достигает 45%.

Отсюда вывод только один: госкапитализм не есть только порождение слаборазвитых стран, но и вполне себе развитых. Поэтому вызывает много вопросов предубеждение наших либералов, пугающих российский народ огосударствлением экономики. Западные экономисты давно ушли дальше. Например, на портале Finversia.ru опубликован доклад швейцарского банк Julius Baer, в котором его аналитики объявили об окончании длившейся последние 40 лет неолиберальной эпохи. По их мнению, мир сегодня в начале новой эры, которую они называют «капитализмом, спонсируемым государством». Или просто эпохой государственного капитализма.

При этом важно помнить, что госкомпании функционируют не параллельно рынку, а полностью в него встроены. В экономической науке появляется все больше авторов, которые отстаивают точку зрения, что не столько форма собственности, а условия, в которых функционирует госкомпания, определяют ее эффективность.

Новая модель российской экономики

Россия вышла из социализма, но так и не смогла построить капитализм. Переходный период неоправданно затянулся. И, как ни парадоксально, виновниками здесь явились системные либералы со своим догматическим мышлением. Поэтому на авансцену реформ Путин выдвинул тандем Мишустина и Белоусова. Последнему отечественные либеральные СМИ неоправданно приписали ореол ярого государственника, ориентированного больше на перераспределение средств, чем на развитие, что есть навет, ибо Белоусов — рыночник, но лишенный иллюзий. Он, кстати, основной разработчик реформ. Отсюда его программное заявление о «необходимости в ближайшие 3–4 года обновления модели российской экономики, преодоления ее структурных изъянов и формирования новых внутренних источников роста».

Итак, в России не спонтанно, а целенаправленно Путин резко развернул экономический корабль от примитивно истолкованного гайдаровцами рынка к госкапитализму, но не планового, а рыночного образца. Это целый набор как экономических мер, так и институциональных изменений. Причем данный набор требует научного обоснования, совершенствования и отбора наиболее эффективных практик. Естественно, доверять указанную работу НИУ ВШЭ и РАНХиГС, вечным авторам пустых стратегий прежнего правительства, нельзя. Не у всех, но у многих сотрудников этих исследовательских центров мозги настроены на примитивное восприятие рынка и веру во всемогущество монетарных мер, а сегодня нужен совсем другой взгляд и ракурс. Не случайно Белоусов никого из прежних «специалистов» данных заведений не привлек к составлению рабочих планов «нового курса».

На дворе новые веяния — госкапитализм, а прошедшее на днях заседание минэкономики РТ, на наш взгляд, их словно не чувствует. Очевидно, сказывалась тень классического либерала Кудрина, который присутствовал на совещании через видеосвязь. В прежней стратегии, которую он разработал для Татарстана, все те же мотивы: инвестиции, устранение административных барьеров, человеческий капитал и кластеры, помноженные на агломерации. Это настолько банально, все равно что человеку порекомендовать во время дождя быть с зонтиком, в плаще, а на ноги надеть галоши. Но Кудрин предлагает республике опять свои услуги по обновлению стратегии. Он, видимо, не понимает, что время ортодоксальных либералов прошло. На пороге госкапитализм, требующий другого подхода и взгляда на проблемы. Одним из новых инструментов является индикативное планирование, позволяющее соединить в едином документе все основные социально-экономические показатели как федерального центра, так и региональных властей, местных органов самоуправления. И прежде всего прогнозы функционирования экономики, госпрограммы, систему экономических регуляторов, госинвестиций и прочее, которые хоть и будут носить рекомендательный характер, но тем не менее должны сыграть роль маяка и меры эффективности того или иного субъекта экономической деятельности. Да, в РФ в 2014 году принят закон о стратегическом планировании, но ни органа планирования, ни условий для его эффективной реализации не было. Теперь ситуация другая. Все страны используют данный инструмент, а во Франции Эммануэль Макрон вновь возродил комиссариат по планированию. Положительный пример есть и у нас, в Казани. Это реновация промзоны у речного порта, запущенная с легкой руки вице-премьера РФ Марата Хуснуллина, входящего в команду Мишустина – Белоусова. Минниханов и мэр столицы РТ Ильсур Метшин горячо поддержали указанный грандиозный проект. А это, между прочим, кроме поддержки татарстанского строительного комплекса, открывает отличные перспективы для развития малого бизнеса, который, кстати, в Казани и так дает в бюджет города почти в 2 раза больше, чем в среднем по России.

Из обозначенных правительством Мишустина – Белоусова мер «нового курса» отметим прежде всего колоссальный рост инвестиций в отечественную экономику. Причем инвестиции должны расти до 2024-го по 5,3% в год, а до 2030-го — увеличиться на 70%. Мишустин на заседании нового госсовета заявил, что на 2021–2023-е на реализацию единого национального плана будет выделено более 39 трлн рублей, а это по нынешнему курсу свыше $500 миллиардов. Учитывая, что вся расходная часть бюджета на тот же период — 69,07 трлн рублей, то это более 56,5% федерального бюджета. Колоссальные, невиданные до того средства. Тем более если учесть, что все накопленные прямые иностранные инвестиции в РФ на конец 2017 года составили $441,1 млрд, из которых, по данным МВФ, $225 млрд — инвестиции каких-то «перевалочных» юрисдикций, а $102 млрд, или 23,2%, — не подлинные инвестиции из-за рубежа, а средства российских инвесторов, в свое время выведших, частью незаконно, деньги из России. На фоне вывоза из РФ средств, а они, по разным оценкам, составляют от $1 трлн до $2 трлн, прямые инвестиции — сущий пустяк, и стоило ли так долго на них молиться, если баланс многократно отрицательный. Отсюда бедность и нищета России, ибо наши деньги работают не на благо своего народа, а на заграничного дядю. Теперь же появился реальный шанс обеспечить новые высокооплачиваемые рабочие места, увеличить налоговую базу и как минимум сдвинуть с места пресловутую проблему импортозамещения и локализации производства, а как максимум — создать свою экспортно-ориентированную экономику.

Под эту масштабную программу изменили инвестиционную схему финансирования национальных проектов и подобрали соответствующие инструменты, многие из которых внедрены впервые в отечественной практике, а ряд даже в обход запретов МВФ. Так, если ранее либеральные экономисты замыкали все инвестиционные потоки лишь на биржевые возможности, то теперь основными источниками финансирования возрождения страны станут внутренние резервы. Среди них рост потребительского спроса, основанного на взрывном притоке инвестиций из государственного банковского сектора, и специальных инструментов типа СЗПК или бессрочных облигаций как вида ценных бумаг, которые компании могут эмитировать без срока возврата долга, выплачивая инвесторам гарантированный определенный доход. Вдобавок к данным мерам неплохо было бы ЦБ отказаться от политики плавающего курса рубля и вернуться к политике валютного коридора, заключающейся в определении верхнего и нижнего пределов изменения курса и публичном обещании его удерживать, скажем, в течение пяти лет.

В России с приходом госкапитализма наступает эра банковского капитала. Из замкнутых структур, озабоченных лишь собственными интересами, они, особенно госбанки, теперь должны стать институтами развития, которые обязаны думать об экономическом росте страны. Ранее данная проблема была нерешаема из-за отсутствия длинных денег. Эмитировать рубли в рамках жестких правил МВФ ЦБ мог лишь столько, сколько в страну поступало долларов. Теперь это правило обойдено. В разгар пандемии, когда нефть стремительно обвалилась, в стране наметилось резкое сокращение поступления валюты, а отсюда дефицит бюджета на 2,4 трлн рублей. Замаячила угроз дефолта. Выход был найден. Правительство в лице минфина выпустило ОФЗ, которые скупили банки. Далее на аукционах РЕПО банки заложили эти самые облигации федерального займа в ЦБ, получив взамен ликвидность. Это не что иное, как включение печатного станка, чем много лет пользуются правительства США и ЕС. А нам запрещалось. Таких ОФЗ выпустили на 2,2 трлн рублей. Бюджет оказался сбалансирован. Потом минфин выпустил данные облигации еще на 1,1 трлн рублей. В банковском секторе появились длинные деньги, так необходимые для финансирования национальных проектов. Вот так эффектно Белоусов продавил Набиуллину и Силуанова, которые, по сути, отстали от жизни, оставаясь приверженцами либерального монетаризма. Но главное — появился инструмент финансировать мегапроекты, требующие длинных денег. Безусловно, угроза инфляции возросла, и понятна озабоченность Набиуллиной, но деньги, вложенные в эффективные проекты, почти полностью нивелируют эту угрозу. Гораздо опаснее для инфляции девальвация рубля, на что ЦБ, к сожалению, спокойно смотрит и даже считает своим достижением в плане эффективного инструмента реагирования.

Одновременно идет консолидация государственного банковского сектора в парадигме новых веяний. Планируется, что к ПСБ в 2021 году будут присоединены Роскосмосбанк и Московский индустриальный банк, что в разы увеличит его капитализацию. Сам же ПСБ, который курирует вице-премьер Юрий Борисов, — еще одно знаковое имя в госкапиталистической России — выступил гарантом общей суммой $6 млрд под строительство 15 газовозов ледового класса под проект «Артик СПГ-2», что, безусловно, явится дополнительным существенным вкладом в развитие отечественного судостроения. Но этим не ограничились. ПСБ выступил крупным гарантом по отечественной авиатехнике. Так, частный российский авиаперевозчик на внутренних линиях Red Wings станет образцовым авиаперевозчиком, эксплуатирующим исключительно российскую авиатехнику, и первым получит МС-21 на отечественных двигателях ПД-14, что само по себе исключительное событие, ибо стран, способных строить авиадвигатели в мире, всего 3–4. Одним словом, ПСБ становится опорным банком для российской промышленности, при содействии которого наши предприниматели смогут реализовать свои самые амбициозные планы. Наводится порядок и в ВЭБ.РФ, возглавлять наблюдательный совет которого Мишустин направил своего прежнего зама по ФНС, нынешнего вице-премьера Дмитрия Григоренко. Он включен как ответственный на ключевые направления рабочих панов Белоусова. Видимо, неслучайно одновременно разгорелся скандал с дочерью главы госкорпорации ВЭБ.РФ Игоря Шувалова, еще одного из списка системных либералов, чья дочь в 22 года уже заработала миллиарды.

Более независимо от МВФ стал действовать минфин и ЦБ. Например, не снизили ключевую ставку, как требовал фонд. Более того, при верстке бюджета стали учитывать не только цену отсечения нефти, согласованную с МВФ, но и выпадающие доходы бюджета от сделки ОПЕК+. Сюда же отнесем и введение в оборот ЦБ третьей формы денег — цифровых, которые будет эмитировать Центробанк и которые будут обращаться параллельно с уже существующими формами наличных и безналичных рублей. Цифровой рубль в системе блокчейна лучше обеспечит прозрачность механизмов бюджетного софинансирования, особенно его инвестиционной составляющей в рамках национальных проектов. А это, повторим, ни много ни мало более $500 млрд в ближайшие два года. Кроме того, цифровая валюта вскоре станет платежным средством для международных расчетов, дабы избежать санкционных ограничений в трансграничных расчетах в долларах. Не забудем и последнее решение ЦБ снизить скупку долларов на бирже вопреки бюджетному правилу, дабы поддержать рубль. Но в целом политика ЦБ РФ и минфина, к сожалению, остается в рамках монетарных представлений, отстает от динамики экономики и, на наш взгляд, уже не вписывается в концепцию госкапитализма, а потому требует радикальной реформы и изменения закона о ЦБ, а в министерстве финансов — кадровых изменений.

Кадровая революция

Таким образом, у правительства появились не только идея и планы действия, но и соответствующие инструменты для их успешного осуществления. Но все это может превратиться в мартышкин труд, если не продолжить кадровую революцию. Нужно раз и навсегда решительно осудить концепцию «эффективный менеджер», которая стала одной из главных угроз России. С подачи Чубайса было так заведено, что любым производством и даже отраслью, какой бы сложности она ни была и каких бы специальных знаний ни требовала, с этой работой справится любой управленец, получивший всего лишь образован?